Владимир Колычев - Мои грехи, моя расплата

Ефим вздохнул и пожал плечами.

– Она мне всю жизнь сломала, тебе не кажется?.. Но я тебя уберечь хотела. Если бы не эта изощренная затея, киллер бы тебя просто убил. А так у тебя был шанс…

– Что дальше?

– Ничего. Ты должен знать, что больше тебе ничего не угрожает. За Болека я тебе мстить не буду. И клятва, которую ты когда-то давал, пустой звук…

– Спасибо, – кивнул Ефим.

– И еще ты можешь вернуть мне деньги за адвоката.

– Да, конечно. Сколько?

– Скажу. При личной встрече. Потом, когда-нибудь, – кокетливо улыбнулась Лариса.

– Сколько?

– Потом, потом… Прощаться не будем.

Она игриво помахала ему ручкой и направилась к автомобилю. Ефим вернулся к Дане.

– Что она хотела?

– Киллеров, сказала, больше не будет…

Они вышли к дороге, Ефим поднял руку и сразу же остановил машину. В салон он сел на заднее сиденье вместе с Даной, привлек ее к себе.

– Она смотрела на тебя, как сука на самца, – недовольно сказала Дана.

– Не выйдет.

Лариса была хороша собой, но Ефима волновала только Дана.

– Я тебя никому не отдам, – прижавшись к нему, прошептала она.

– Не отдавай.

– А ты не зазнавайся. Ты должен понимать, что нужен только мне.

– Почему?

– Потому что!

Дана провела рукой по его бедру и вопреки ожиданиям нащупала не привычную уже мягкость, а наливную твердь… Из ее груди вырвался столь восторженный вопль, что водитель, испугавшись от неожиданности, резко сдал вправо.

А Ефим готов был выть от восторга. Мало того что он ощутил в себе мужскую силу, он при этом не оглох и не ослеп…

Дана смотрела на Ефима с любовью и нежностью.

– Теперь я знаю, что такое секс…

Три дня они предавались утехам – греховным по сути, но простительным по содержанию. Не сказать, что Дана вела себя как ненасытная кошка, но из постели они почти не вылезали.

– А я забыл, что такое домашний ужин, – улыбнулся Ефим.

– Я бы не отказалась от шампанского… В ресторан не хочу, а в магазин бы сходила…

– Не надо, я сам…

– Ты еще слаб после тюрьмы, – покачала она головой.

Он действительно временами чувствовал себя неважно. Но признаваться в этом не собирался.

– Слаб?! По мне разве похоже?

– Не похоже, – улыбнулась Дана. – Ни по тебе, ни по мне… И если хочешь, можешь сходить в магазин, а я пока порядок в доме наведу…

– Знаешь, как все это называется? Семейная идиллия.

– И так будет всегда…

– Болека больше нет, поэтому все будет нормально.

– Я знаю… Ты иди и скорей возвращайся. А то мне без тебя плохо…

Можно было бы сходить в продовольственный магазин во дворе их дома, но Ефима потянуло в универсам, где выбор был не в пример больше. Для этого ему нужно было пройти через сквер, где не так давно погибла Арина.

Он не чувствовал своей вины в том, что произошло. Но все же на обратном пути остановился возле цветочного киоска, купил десять гвоздик, чтобы положить их на землю в том месте, где произошла трагедия.

Уже темнело, но час пик не наступил – люди еще не возвращались с работы. Лишь какой-то мужчина следовал за Ефимом, когда он возвращался домой. Ефим думал об Арине, о том, что и сам мог бы последовать за ней, если бы удача не улыбнулась ему. Он думал о Дане, о том, как долго и счастливо они будут жить. Поэтому и не обращал внимания на идущего за ним человека.

Телефон зазвонил, когда Ефим подходил к месту трагедии. Пришлось взять два больших пакета в одну правую руку, чтобы освободить левую. Видно, Дана беспокоилась, почему его так долго нет. Но в трубке неожиданно прозвучал голос Ларисы.

– Я бы хотела с тобой встретиться, – сухо сказала она.

– Я не могу.

– Знаю, что не можешь. Поэтому и я теперь не хочу. Не надо нам встречаться…

– Как скажешь.

– Да, я скажу… – ее голос задрожал от сильного напряжения. – Я скажу, что там, в Крыму, не собиралась давать тебе шанс. Тебя должны были убить, но тебе повезло. Поэтому Болека больше нет. А я его любила. И должна исполнить его волю… Я соврала, что тебе ничего не грозит. Извини, но шанса у тебя больше не будет. Прощай!

– Эй! – донеслось из-за спины.

Ефим резко обернулся и увидел парня в черной вязаной шапочке, натянутой на глаза. В руке он держал пистолет, ствол которого был направлен Ефиму в лицо.

Выстрел еще не прозвучал, но Ефим уже понял, что шансов у него действительно нет.