Саша Калина: Лилит

— С которыми ты спала, с двоими одновременно?

— Я не спала с ними! Они все врут! Это Мишель придумала! Ты что, мне не веришь?

— Да мне наплевать. Хоть я в это и верю. А потом ты их убила, да?

— Не я. Хотя, пусть и я. Ну и что? Главное, что Галина в это поверила, а все остальные поверили, что ты пропал из-за этой картины, что Галина за нее сможет хорошо заплатить. Только я знаю, что все это ерунда. Потому что у Галины нет денег.

— Зачем тогда это тебе нужно было, а заодно и меня куда-то ото всех прятать?

— Все, что я делала, я делала ради одного, нет, ради двух вещей: отобрать у этой Машки Климовой тебя и отобрать у нее ее магазин.

— Интересно, как бы ты смогла это сделать?

— А я уже сделала. Есть подписанный двумя сторонами — мной и твоей этой Машей — договор, он заверен у нотариуса, договор купли-продажи полного пакета акций, купила их, как ты догадываешься, я. И если бы этот идиот Веня не влюбился в твою Машку и не отпустил ее, а мне сказал, что с ней уже все кончено, все бы уже было действительно кончено. Но он еще за это ответит.

— Послушай, что с тобой случилось? Ты такой не была.

— Не была, пока не появилась она. И я решила, что хватит, что вам пора расстаться.

А вот я решила, что с меня достаточно быть простои слушательницей и пора сменить картину действия появлением на сцене еще одного персонажа. Нет, не персонажа, появлением героини, правда, одной из двух, первая уже давно была там.

Я открыла дверь и вошла в комнату.

— А куда ты, Леночка, собираешься Витю деть? — спросила я. — Второй раз у тебя с грибами не получится, ты, Макбет Мценского уезда. Хотя нет, ты же — Лилит.

Мое появление было удачным. Но Леночка с Сережкой тоже удачно сымпровизировали на мой незапланированный выход, они просто гениально сыграли «немую сцену» из «Ревизора» — они застыли и не шевелились и не говорили ни слова довольно долго.

Леночка пришла в себя первая.

— Ты же обещал, что приедешь один, — со злостью посмотрела она на Сережку.

— А он и приехал один, — вместо него ответила я.

— А как ты здесь оказалась? — спросила она, пытаясь говорить спокойно, с безразличием, но в одном месте ее голос чуть дрогнул все-таки.

Я достала из кармана заколку.

— Узнаешь? — показала я ее. — Твоя. Я ведь сама тебе ее подарила. Я ее нашла в кровати. Она осталась, наверное, после того, как ты развлекалась здесь с Вадиком и Владиславом.

— Ты все врешь, — сказала она, но что ей еще сказать, пока не знала, редко Леночка была такой ненаходчивой.

— Лена, скажи, а зачем ты меня к Вадику с Владиславом сначала отправила? —" спросила я и сама ответила:

— Хочешь, я скажу — чтобы они меня изнасиловали и сделали фотографии, а ты потом их Сережке показала. Правильно?

Вот, Сережа, чем занимается твоя Машка Климова. Правильно?

Леночка пришла в себя.

— Нет, не правильно. Я знала, что тебе понравится, что ты станешь с ними день и ночь трахаться, ты ведь такая, тебе всего нужно много.

— А только что ты пыталась убедить Сережку, что у тебя с ними ничего не было.

— Не было! — вскрикнула почти Леночка.

— Если бы не было, если бы тебе самой не нравилось это, ты бы не стала так убежденно говорить сейчас, что это должно было понравиться мне. Наверняка ты хотела не только сделать фотографии, но и привезти Сережку, чтобы он застал меня, как это называют, на месте преступления. Такую развратную меня с двумя.., чуть не сказала мужиками.

Но вообще-то в этом вопросе вкусы у всех разные. Да и не только в этом. Так что ты зря надеялась, что мне это так же будет нравиться, как и тебе.

— Ой, Машенька, только не надо из себя святую изображать. Уж я-то тебя знаю.

— Да, ты меня знаешь лучше, чем я тебя. Я от тебя ничего не скрывала, я тебе все рассказывала. А вот о тебе я понятия не имела, что ты занимаешься проституцией. Вите, я думаю, будет интересно об этом узнать.

— Маша, — вмешался Сережка в интимный женский разговор, которым я так увлеклась, что даже забылась немного, но это простительно, я была сейчас бешеная, — Маша, Витьке ты никогда ничего не скажешь.

Я и не думала о том, скажу я или нет, я просто хотела ее напугать, но ему не нужно было этого говорить, не нужно было заступаться за нее. Она ведь хотела меня убить. А еще что-то говорила о магазине, что теперь она его хозяйка? Какая же она дура! Дело даже не в том, что я жива и, значит, могу опротестовать поддельные документы. Он мне надоел, этот магазин, и я, я только не успела ей еще сказать, я сама хотела ей отдать его, ну, естественно, она мне платила бы какие-то проценты от доходов. А самой мне уже надоело со всем этим возиться. А она какие-то учредительские договоры подделывала. Какая она глупая!