Татьяна Гармаш-Роффе - Королевский сорняк

И с этими словами он выстрелил себе в рот.

Никто не издал ни звука. Тело Николая Сергеевича завалилось в кресле на бок, обнажив залитый кровью экран компьютера с текстом его последнего романа.

Первым пришел в себя Серега.

- Пойду-ка я проведаю сатанистов, - сказал он. - Сейчас наши подъедут.

Остальные так и остались стоять в дверях. Тоня хотела было сделать шаг в кабинет, но Кис ухватил ее за руку:

- Нельзя. Все должно остаться в неприкосновенности для экспертов. Пошли во двор, подождем машины милиции.

Тоня судорожно вздохнула. Кирилл взял ее за плечи.

- Антоненок, смерть всегда тяжелое зрелище, - философски заметил Кис. - Лучше уйти отсюда.

Сзади неслышно подошел Гера и вытянул голову, пытаясь разглядеть тело Николая Сергеевича. Алексей подвинулся, пропуская его вперед. Стаскивая свою кепочку «Микрософт», Гера приблизился к тому, кто так долго был его повелителем, и Кис почему-то его не остановил, только попросил ни к чему не прикасаться.

- Пойдем, Тоня, - прошептал Кирилл.

Но она не шелохнулась, глядя на Писателя.

- Мальчик… - произнесла она.

Кис изумленно поднял брови.

- Мальчик ??? Он хотел вас заживо похоронить, Тоня!!!

- Я не забыла.

- Так… Я не понимаю, неужели ты его жалеешь???

- Он просто бедный маленький мальчик, который так и не вырос… Может, если бы кто-нибудь раньше его пожалел, то он не стал бы таким.

- Ну, ты даешь! - помотал головой Кис.

- Милосердная… - вдруг произнес Гера, бросив оземь кепочку «Микрософт». - Милосердная!!!

Он тяжело рухнул на колени, крестясь. Забормотав молитву, он поклонился сначала в сторону мертвого Николая Сергеевича, а затем, перебрав коленями, в сторону Тони.

Кирилл сжал ее плечо. Кажется, он понял, о чем говорил Герасим.

…На смерть Николая Сергеевича Курганова, писателя с мировой известностью, хором прозвучали трагическо-одические некрологи, деликатно умолчавшие как о причинах его смерти, так и событиях, ей предшествующих. Последний его роман был дружно назван шедевром, а одно крупное издательство, незаметно превратив некролог в рекламу, обещало выпустить гениальное творение Курганова в рекордно короткие сроки огромным тиражом.

И только один некролог, подписанный Александрой Касьяновой, несколько выбился из общего хора:

… «Крупное литературное явление, Курганов для нас навсегда останется больше писательским именем, чем реальной личностью. В силу замкнутого образа жизни он крайне редко появлялся на публике, практически не имел друзей. Те немногие, кого судьба близко свела с писателем, характеризуют его как Питера Пена, вечного мальчика, который предпочел наглухо запереться в мире собственного воображения и фантазий, чтобы избежать взрослой ответственности взрослых чувств…

По тем же свидетельствам, Николай Сергеевич Курганов выразил желание, чтобы на его могиле посадили розы, белую и красную. В них он видел символ красивой сказки о любви, которой не было суждено случиться в его жизни…»

- …Курганов бы в гробу перевернулся, если бы прочитал о розах! - проговорил Кис, откладывая газету.

- Это моя ему месть за Антоненка, - кратко ответствовала Александра.

См. романы Т. Гармаш-Роффе «Шантаж от Версаче», «Шалости нечистой силы», «Роль грешницы на бис», издательство «Эксмо».