Татьяна Гармаш-Роффе - Роль грешницы на бис

- Как вы теперь будете управляться, без мужа? - спросил Кис по возможности участливо.

- Как-как! Вторую няню найму!

Логично: судя по голосу няни, долетавшему из-за двери, в одиночку она с ними не справлялась.

- А что, раньше муж не позволял?

- Представьте себе! Он хотел, чтобы я детьми занималась! Примерной матерью была! А я ему сколько раз объясняла: я не создана для материнства!

- Да? А для чего же? - простодушно удивился Кис, ловя себя на том, что, похоже, переигрывает.

- Для светской жизни, - с вызовом объявила Зина. - Только не вздумайте читать мне мораль! Материнство - это святое, трали-вали, долг женщины и прочая хрень. Я люблю красивые шмотки, приемы, курорты, поклонение… Я привыкла к этому, понимаете? Вы знаете, что я была манекенщицей?

Кис знал, но наивно полагал, что одно с другим могло бы и сочетаться… Впрочем, дело барское. Каждому свое. По крайней мере, Зина была откровенна. И муж ей в определенной степени мешал - вот это важно.

- Ну, теперь-то вы сможете жить так, как вам захочется? - закинул он удочку.

- Это уж точно, - дернула плечиком Зина. - Теперь - да. Вот закончу дела с нотариусом - и в Париж.

- К любовнику? - понимающе улыбнулся Кис.

До них донесся детский вопль и рассерженный голос Анны Павловны.

- Вы что? Разве при такой жизни можно завести любовника? - кивнула на дверь Зинаида. - Я детьми была постоянно прикована к дому, как кандалами! Герочку умиляло, когда он видел меня с младенцем на руках… Мадонну, блин, себе нашел… Ему наплевать, что моя молодость проходит в горшках и пеленках. - Зина едва не плакала от жалости к себе. - Что время уходит, красота уходит… Вы все, мужчины, - рабовладельцы! А мне из одного рабства в другое неохота! Нет уж, больше ни мужей, ни любовников - только свобода! - Она вдруг прихватила правой рукой кисть левой и с хрустом ломанула пальцы. Хруст, по всей видимости, должен был подтвердить ее решительность. - Я еще наверстаю упущенное, еще не вечер!

- А муж был вам верен?

- Шутите? Зачем ему еще кто-то при молодой красивой жене? Да Гера меня на руках носил! У меня было все!

- Кроме свободы, - подсказал Кис.

- Кроме свободы… - согласилась Зина.

- На что вы будете теперь жить?

- На все это, - она обвела рукой гостиную. - Герочка все записал на мое имя.

- Какой-то «Вишневый сад» прямо, - удивился Кис. - Неужто вы станете продавать квартиру, чтобы поехать в Париж?

Зина пусто смотрела на него, словно пытаясь припомнить, к чему может относиться словосочетание «Вишневый сад». То ли вспомнив, то ли оставив бессмысленную затею, она засмеялась, качая головой.

- Господи, это же я так, фигурально! Конечно, есть и счета… А что это вы за меня так волнуетесь?

- О, нет, за вас я спокоен, - любезно оскалился в улыбке Кис, напомнив самому себе Фернанделя из старых фильмов, и сменил тему, указывая на торбу: - Что здесь?

- Герины бумаги. Вы же просили! Я понятия не имею, у нас уже кучу забрали, а эти остались. Хотите - забирайте с собой.

Киса это предложение вполне устраивало: чем скорее сумеет он покинуть этот сумасшедший дом, тем лучше. Он попросил посмотреть фотографии и тут же напрягся в предчувствии визга «Анна Пална-а-а!!! Фотографии!!!».

Зинаида и впрямь уже набрала воздух в легкие, как дверь резко распахнулась и Славик, в одних трусиках, заложив руки за спину и широко расставив ноги на пороге, отчеканил:

- Вы все говны!

После чего он царственно развернулся и потопал навстречу переполошившейся няне.

Глядя на худенькую удаляющуюся спину, исполненную великолепного, недетского презрения, Кис подумал, что крошка Славочка наверняка бессознательно копирует папу Герочку… Уже покойного.

- Цветик, ты не спишь? Слышь, это из-за папки!

- Чего из-за папки-то?

- Мамка меня не любит. Ей папка, наверное, не разрешает. Сам не любит и мамке не разрешает.

- Да кого он любит, папка, кроме самогонки? Никого! Никто ему не нужен, была бы бутылка. С работы приходит, как волчара злой, а выпьет - дрыхнет. А ты чего-то все выдумываешь, выковыриваешь: любит - не любит…

- А вот и нет! Он, как выпьет, раньше, чем спать, добрый делается. Тебя про уроки спросит… И мамку поласкает, а уже потом дрыхнет. А мне только пинка дает!

- Чудной ты, прости господи. Другие мальчишки, смотри, домой придут: мать, жрать давай! От батьки, когда пьяный, спрячутся, переждут - и во двор, с другими пацанами играть! А ты все копаешься, все один, с другими мальчишками не дружишь, ни в футбол поиграть, ни подраться… Сидишь дома да волчонком следишь: а как мамка, а как папка на тебя посмотрели… Оно тебе надо? Прям девчонка, и только!