Джон Макдональд - Конец тьмы (Капкан на 'Волчью стаю')

Я и не пытаюсь воспроизвести его речь, но должен заметить, что она вызывает у слушателя утомление и раздражение. После нашего ухода мисс Слэйтер точно, на мой взгляд, подметила, что разговаривать с Сэнди Голденом – все равно что палкой выгонять муху из комнаты.

Прошлое Голдена восстановить нелегко. Он уклоняется от моего любопытства, показывая явное нежелание обсасывать мелочи. Он сказал, что семьи у него нет. Не верю, что его настоящее имя – Голден, но, похоже, проверить это будет трудно, да и незачем. За ним числятся два ареста, оба за наркотики. Голден утверждает, что у него десять тысяч близких Друзей, большинство которых живет в Сан-Франциско, Новом Орлеане и Гринвич-Виллидж. Его речь представляет любопытную смесь жаргона битников и болтовни психически неуравновешенных людей. При этом в ней порой проскальзывают потрясающие сравнения.

Судя по всему, Голден не в состоянии объяснить, почему после долгого мира с Законом он со своими новыми друзьями организовал то, что в документах называется «разгулом террора». Кажется, он чувствует, что начало положил инцидент с продавцом недалеко от Увальда, и потом все покатилось, как снежный ком, словно та вспышка насилия привела в действие какой-то механизм.

Пока мы разговаривали, он все время вскакивал со стула, гипнотизировал нас взглядом своих ярко-голубых глаз, рассказывал о любви, громко хрустел суставами пальцев.

Боюсь, что Сандера Голдена легко счесть просто смешным человечком, жалким комедиантом. После того как мы вышли из камеры, мисс Слэйтер отнесла его к «чокнутым». В этом определении что-то есть. Но за внешней клоунадой скрывается ненаправленное зло.

Слишком банально говорить, что жизнь – серия случайностей и совпадений. Чтобы вычислить, как случилось, что эти четыре беспокойных человека встретились и отправились в путешествие с юго-запада на северо-восток в угнанных машинах и в точно заданное время пересеклись с Хелен Вистер, пришлось бы задействовать самый большой компьютер.

Вистеров я знаю всю жизнь. Поэтому понимал, что ничто в прошлом не могло подготовить Хелен к встрече с дьявольской четверкой. Тогда им уже нечего было терять. Они знали, что район розыска все больше расширяется, и потеряли всякий контроль над собой. Стоит только представить Хелен пленницей Эрнандеса, Голдена, Козловой и Стассена, как становится понятными ужас и отчаяние девушки.

Хелен увезли ночью 25 июля, всего через несколько дней после официального объявления о ее помолвке с Далласом Кемпом. Вероятно, та роковая суббота была для нее обычным днем молодой девушки, взволнованной ожиданием свадьбы.

Утром 25 июля Хелен Вистер пробуждалась не спеша. Она села, потянулась так, что внутри что-то хрустнуло, широко зевнула и потерла пальцами глаза. Затем провела по взъерошенным волосам и посмотрела на пол, где переливались солнечные блики, взглянула на часы. Десять тридцать. Восемь с небольшим часов сна. Пора вставать, девочка. Тебе надо быть в форме. До бракосочетания осталось девятнадцать дней. Почему это так называется? Она почему-то представила цепи и все остальное. Забавно...

Она спустила стройные, загорелые ноги с кровати и прошлепала к ближайшему окну. Отодвинув штору, выглянула на улицу. Небо было ясным, туманно-голубым. Спринклеры поливали зеленую лужайку, которая полого спускалась к пруду с рыбами и саду. Высоко над коньком крыши дома Эвансов, едва видимым за линией кленов, летел маленький красный самолет. Хелен опять зевнула и, задрав светло-голубую сорочку, медленно почесала бедро. Ее ногти, двигающиеся по гладкой коже, издали шелестящий звук.

По дороге к ванной комнате она стащила через голову сорочку и бросила ее на неубранную кровать. Дверь не закрыла, чтобы видеть себя в огромном зеркале. В полумраке спальни ее загар казался еще темнее, а незагоревшие грудь и живот – еще белее. Белые как снег, подумала девушка. От этого нагота выглядела еще откровенней. Давай, девочка, смотри на себя, критикуй. Что ты хочешь? Утешения? Ты так долго принимала себя за что-то само собой разумеющееся, а теперь вдруг стала крутиться перед зеркалом, спрашивая, это ли нужно мистеру Далласу Кемпу. Плечи назад, девочка. Так чуть лучше. Дал, дорогой, тебе придется любить меня такой, какая я есть, потому что это все, что я могу предложить.

Хелен усмехнулась и приняла позу женщин легкого поведения, какими их изображают на календарях. Но она обладала слишком здравым смыслом, чтобы долго вертеться перед зеркалом. Рассмеявшись, Хелен направилась в ванную комнату.