Анатолий Афанасьев: Зона номер три

Вставляя последний диск, Леня Пехтура с удивлением услышал совсем неподалеку пушечную пальбу и такой гул, словно ближайшая сопка сдвинулась с места. Канонада артподготовки, он не мог ни с чем ее спутать. Вся Зона насторожилась и замерла, точно ей всадили успокоительный укол в ягодицу.

В укромной подсобке административного здания Гурко втолковывал Мустафе, чего от него хочет. Он хотел получить машину и свободно покинуть Зону. Перед тем отобрал у Мустафы (еще по дороге) изящный, с перламутровой ручкой браунинг и теперь, со стамеской и пистолетом, был, можно сказать, вооружен до зубов. Донат Сергеевич слушал внимательно, но ему не нравилось, что чекист не договаривал главного. Мустафа был взбешен, но не подавал виду, хотя левая щека у него все крепче подергивалась в нервном тике, и он опасался, что подступает неуправляемый припадок. Он уговаривал, успокаивал себя, что должен быть благодарен взбесившемуся сосунку за урок, который тот ему преподал. Одурманенный собственным могуществом, уверовавший в него, Мустафа на какое-то время, вероятно, утратил ощущение постоянно грозящей опасности, забыл, как хрупок этот мир, как хрупко все сущее в нем и как одинаково уязвимы ползающие твари и те, кто властвует над ними. И вот теперь обыкновенное недоразумение, недосмотр, умственная халатность грозили непоправимыми последствиями. Он проклинал и Хохрякова за то, что тот не настоял на своем и не отправил гаденыша своевременно на тот свет, и еще за то, что на территории, где Васька единолично распоряжался и, казалось бы, давно перекрыл всем кислород, посторонний человек, пробывший в Зоне без году неделю, беспрепятственно завел его в какую-то конуру с двумя колченогими стульями, куда все звуки извне долетали, как через ватное одеяло.

— Ты безумен, Олег, — Мустафа прижал левую щеку ладонью. — Конечно, я дам тебе машину, позвоню на проходную и тебя выпустят, но дальше-то что?! Куда ты денешься дальше? Спрячешься у себя на Лубянке? Надолго ли? Ты же прекрасно знаешь, кто там сейчас правит.

— Позвони, — согласился Гурко. — Вот телефон. Но Зону ты покинешь вместе со мной.

— Господи, и что это меняет?

Гурко светился загадочной ухмылкой, почти как Мона Лиза. Секрет этой ухмылки Мустафа отгадал без труда.

— Понимаю. Убьешь меня, зароешь труп в лесу — и вроде бы концы в воду. Олег! Ты же не глупый парень. Доктор наук. Мастер компромисса. Вопрос все равно остается открытым. Что дальше? Что изменится, если ты меня зароешь? Я имею в виду не себя, а тебя.

Похолодев, Мустафа ждал ответа. Гурко ответил, светло улыбаясь, не мешкая:

— Да, Мустафа, именно тут ты прокололся. В этом пункте вы все прокололись. Увлеклись — и не подготовили наследников. Иначе и быть не могло: дьявол не думает о продолжении рода. За тебя некому спросить и некому отомстить. Когда подохнешь, только воздух станет чище — и все. Вместе с десятком таких, как ты, бесследно рухнет весь паха-нат. Знаешь почему?

— Почему?

— Потому, что вы не люди… Ну что, пора звонить?

— Что ты хочешь взамен моей жизни?

— Ничего, Мустафа. Мне и жизнь твоя не нужна.

Донат Сергеевич жадно затянулся сигаретой.

Щека почему-то утихомирилась.

— Какой же смысл вытаскивать тебя отсюда, если ты задумал…

— Прокатишься с ветерком. Иначе удавлю прямо здесь. Ты ведь не сомневаешься в этом, правда?

Мустафа не сомневался, и Гурко передал ему радиотрубку.

Супермортиры ЗК-218 с ласковым прозвищем «Голубки» развалили стену в несколько залпов и заодно расчистили прилегающую территорию размером с футбольное поле. После этого дружно откатились в лес. Сергей Петрович, перебравшийся на наблюдательный пункт в зарослях сосны, с любопытством следил, как в открывшуюся брешь устремилась горстка людей, человек тридцать — так называемый штурмовой взвод. С уцелевших сторожевых вышек их попытались накрыть пулеметным огнем, но бойцы действовали слаженно: быстро пересекли опасное пространство и закрепились в трехэтажном здании, не потеряв по пути ни одного человека. Таким образом, поставленную задачу войсковая часть Башкирцева полностью выполнила: Зона вскрыта, как консервная банка, и в ее брюхо воткнут десантный нож. Маневр отвлечения — не более того. Но он сработал. В Зоне началось мельтешение, она покрылась рябью взрывов-волдырей, и к месту прорыва со всех сторон потянулись отряды защитников. Подъехали два БТРа и заняли удобную позицию напротив захваченного дома. Техники и бойцов скопилось уже достаточно для контратаки, но над полем боя повисла тихая пауза. Сергей Петрович отлично понимал, что происходит. Те, кому следовало отдать приказ об отражении налета, Хохряков ли, Мустафа ли, находились в растерянности. Кто наехал? Почему? С какой стати? Что вообще значит сей удивительный сон?