Анатолий Афанасьев: Зона номер три

— Давай, Ириша, жми, — распорядился, чуя, как огненная гроза притихла. — Только поаккуратней.

Из проходной навстречу машине выскочили двое боевиков, оба с автоматами. Могли сослепу пальнуть, хотя створки ворот почти разведены.

— Химичишь, Мустафа?

Донат Сергеевич высунулся из окна, приказал автоматчикам:

— Вы что, придурки? А ну с дороги! Молодцы то ли были накуренные, то ли чересчур возбуждены, но как-то странно топтались, поводя автоматами в разные стороны, успевая нацелиться даже на Мустафу. В дверях замаячил третий омоновец, улыбчивый, с блудливой рожей, в чине капитана, не меньше. Рявкнул:

— Подтверждаете, Донат Сергеевич?!

— Подтверждаю. Выпускай!

Гурко догадывался, из-за чего заминка: видно, на КЛ успели снестись с Хохряковым, но у этих стрелков не было ни времени, ни места для маневра. Если, разумеется, они не абсолютные дуболомы. Один именно таким и оказался: скачками, опустив автомат, понесся вокруг «Бьюика». Гурко распахнул дверцу и принял его на браунинг, на выстрел. Две пули цокнули о бронежилет, но одна впилась в щеку нападавшего. Однако боец, прежде, чем упасть, прошил «Бьюик» очередью. Со своей стороны и Мустафа, воспользовавшись тем, что Гурко отвлекся, предпринял попытку к освобождению. Открыл дверцу и начал вываливаться наружу, но действовал не так быстро, как ему хотелось бы. Гурко сгреб его за шкирку, приставил браунинг к уху, деловито сообщил:

— Ровно секунда тебе осталась жить!

— Открывай, сука! — завопил Мустафа, и офицер мигом исчез в помещении. Створки ворот разъехались до упора. Ирина на второй передаче вымахнула из Зоны, как птичка из клетки. Ослепительное, точно лаком покрытое шоссе легло под колеса. Еще сто метров, еще рывок — и они в тихом сосновом лесу, как на речной протоке, и если оглянуться назад, то Зоны как не бывало.

— Ты в порядке, Ира? — спросил Гурко.

— Да, а ты? — бледная от пережитого, все же почувствовала в его голосе незнакомую нотку.

— Немного зацепило, — признался Гурко. — Ерунда. Подальше отъедем, остановишься.

Он подвинулся так, чтобы увидеть в зеркальце ее лицо.

— Неужели оторвались? — пробормотала она.

— Я же обещал. Следи за дорогой. Главное, чтобы не оштрафовали.

Из автоматной очереди он словил две пули: одну в бок, пониже сердца, другую в бедро. Он еще не мог оценить серьезность поражения. Бок раздулся и намок, а ногу точно приколотили к сиденью гвоздем. Но беспокоило его другое. Подозрительная пленка, предвестник небытия, расплылась перед глазами. Мустафа глядел сочувственно. Он понимал, в чем дело.

— Ая-яй! — сказал, соболезнуя. — Столько стараний, хитростей — и такая осечка. Похоже, подохнешь раньше меня, да, Олежа?

— Не надейся.

— Да что ты! Я буду горевать. Компаньона теряю. С такой раной долго не живут, поверь старику. Кишки задеты.

— Олег, что он говорит? — Ирина чуть не свалилась в кювет.

— Бредит. Он всю жизнь бредил. Не обращай внимания. Следи за дорогой.

Через пять минут выкатились на центральную трассу.

Сергей Петрович сцену у проходной отследил в бинокль. Все, точка. Олег на свободе. У майора словно гора свалилась с плеч. Самая сложная и почти безнадежная часть операции — поиск в Зоне — отпала сама собой. Он послал в небо две ракеты, красную и зеленую, сигнал отхода. Прежде чем бежать к «жигуленку», попытался связаться с полковником. Уже не надеялся на ответ, но случилось чудо. Рация зашипела — глуховатый голос Кленина:

— Сова, слышу тебя, Сова! У нас небольшая авария. Идем на посадку.

— Антон, Антон! Где вы?! Помощь нужна?

— Обойдемся. Что с Олегом?

— Все в порядке. Спасибо, брат!

— Привет ему от меня. Скажи, пусть бутылку готовит. Отбой.

На проселке майор сразу выдавил из движка все, на что тот способен. Надеялся достать черный «Бьюик» еще до Москвы.

Когда стало совсем худо, Гурко велел Ирине свернуть в перелесок. До Москвы оставалось минут двадцать, но он понял, что не выдержит. Надо сделать перевязку, остановить кровь. Из бока лило, как из дырявого ведра, а правая нога онемела.

Гурко оставил Мустафу в машине, а сам кое-как выбрался наружу и сел на траву, привалившись спиной к колесу. Ирина хлопотала, но как-то бестолково. Отыскала в машине аптечку и почему-то первым делом пыталась снять с него штаны.

— Подожди, — Гурко еле удерживал взглядом зеленые деревья и потускневшее небо. — Если зашебуршится, пальнешь в него из этой штуки, — показал браунинг, который не выпускал из ладони. — Сумеешь?