Кирилл Казанцев - Проверка на преданность

– Пашка… – всхлипывала она, – Пашка, прости нас, пожалуйста. Это… это все жизнь, равнодушие… понимаешь, жизнь, она засасывает, затягивает… Прости, Пашка!

– Все, ребята, – строго приказал Антон, – всем спать! Прекратите эмоции и всякие нервы. Это сейчас лишнее. Утром я выведу вас в цивилизацию, где много хороших светлых людей, много чистой воды и шампуня. И еды!

Тихо захныкала во сне маленькая Иришка, и Катя, перестав рыдать, что-то стала шептать ей, прижимая к себе…

Майор Сальников загнал во двор «уазик», но затормозить не успел. Переднее колесо ударилось о бордюрный камень. Он выругался, с трудом ворочая губами. Валера был в стельку пьян. Боруцкий отлаял его как пацана, а Сальников обозвал его недоумком и дураком за то, что именно Боруцкий прислал к нему этого Антона. Заложница скрылась и объявилась уже в прокуратуре. Боруцкий велел сидеть дома и не высовывать носа. Он гарантировал, что все уладит, что никто ничего не узнает, потому что высоким людям это невыгодно.

Сальников во все это уже не верил, поэтому и напился. Он двенадцать лет работал в органах внутренних дел, и восемь из них именно в Управлении по борьбе с экономическими преступлениями. Опыт подсказывал майору, что происходят какие-то изменения, что чья-то злая воля посягает на устоявшееся положение дел. Как мелкая сошка в системе, он мог надеяться на то, что не попадет в поле зрения врагов. Но, как мелкая сошка, он мог быть и сметен с лица земли за ненадобностью. Не надо, чтобы по земле ходили такие люди, которые много знают. Ведь они оставили в лесу трупы Зайца, Казбека, Гамы и Белого. Хотя нет, Белого убил этот Антон. И плевать!

Майор Сальников тяжело поднимался по лестнице на свой этаж. Его налитые кровью глаза бегали по соседним дверям, по лестничным пролетам. Пока все спокойно, пока нормально. Лишь бы только добраться домой, а там его хрен кто возьмет. Дом – его крепость!

– Валера! – раздался голос за спиной.

Сальников дернулся, падая на стену, а выброшенная в сторону голоса рука с пистолетом выплеснула огонь. Сосед Михалыч схватился за плечо и повалился на спину. Майор вытаращился на окровавленное тело, выронил пистолет и, обхватив голову руками, сполз по стене на ступеньки.

Когда Антон Копаев и полковник Быков приехали на место происшествия, на Сальникова уже надели наручники, и он сидел под дулами автоматов ОМОНа.

– Он? – спросил Быков.

– Он. Узнаешь меня, Валера? – Антон присел на корточки перед майором. – Вижу, что ты вообще с трудом узнаешь мир вокруг себя. Ты хоть что-то понимаешь, соображаешь?

– Уйди, – прошептал Сальников. – С глаз уйди… все из-за тебя.

– Конечно, – улыбнулся Антон. – Это я во всем виноват. И еще Боруцкий. Где его найти, где он может прятаться, знаешь?

– У-у, иуда! – оскалился Сальников. – Если он ушел, то хрен вы его теперь найдете.

У полковника Быкова зазвонил мобильник. Отойдя в сторону, он коротко с кем-то переговорил, потом дал команду командиру омоновцев увозить задержанного.

– Все, Антон, поехали. Боруцкого взяли.

До Управления они ехали молча. Антон впервые в жизни предъявил на посту свое удостоверение и впервые поднялся в коридоры, где располагалось Управление полковника Быкова – Управление собственной безопасности ГУВД. Полину Пилюгину он тоже увидел в форме впервые.

– А тебе идет, – улыбнулся Антон.

– Ты никогда не научишься делать женщинам комплименты, – грустно произнесла Полина. – Ты сейчас сказал, что меня украшает форма, а должен был сказать совсем наоборот, – что я форму украшаю.

– А может, я еще научусь?

– Не успеешь. Мой рапорт уже подписан.

– Что? Какой рапорт?

– Я увольняюсь из органов и уезжаю в Питер с женихом. Вот так, Антон.

– Подожди, с каким женихом? Почему в Питер? Зачем все это?

– А ты так ничего и не понял, да? – нервно заходила по кабинету Полина, стискивая пальцы в кулак. – Ты – железный супермен, ты – комок стали и мышц! И ты – дурак, который так ничего и не понял. Ты вот можешь, Быков может, а я не могу, понимаешь, не могу! Не хочу и не могу работать в организации, где никому верить нельзя, где преступником может оказаться каждый, даже твой ближайший коллега, друг. Понимаешь, я за это время столько узнала и такого нагляделась. Можешь считать, что я сломалась, мне это уже безразлично.

– Мне кажется, что дело еще в чем-то.

– Наконец-то! Догадался! Я ведь была почти влюблена в тебя. Только поймешь ли ты, что я не хочу любить такого человека, как ты. Не хочу жить такой жизнью. Наверное, я ошиблась профессией. Отсюда и «жених» со спокойной профессией, отсюда и Питер. Правда, Антон, он хороший парень и давно меня любит.