Татьяна Полякова - Строптивая мишень

Решив, что сейчас мне не разгадать всю загадку, я вновь обратилась к досье. О Сером, который в миру именовался Серовым Сергеем Андреевичем, Гера знал предостаточно. Если верить всему, что на него имелось, Серый был довольно забавным малым.

Досье Эдички я знала наизусть и все-таки набрала код, может быть, для того, чтобы освежить свою ненависть. Я считывала данные, а думала о Гере. Когда — то мы потешались над его страстью к научной орга низации труда. Гера, Гера, что бы я делала без тебя сейчас? Решив узнать, что есть на Ступу (двигало мною скорее любопытство), я головой покачала, удивляясь Гери-ной дотошности: рядом с его именем стояло имя Алексея, они росли в одном дворе, учились в одном классе, вместе занимались в спортшколе.

— Молодец, Гера, — сказала я, точно он мог меня услышать.

Я еще посидела, закинув руки за голову и размышляя. Не то чтобы прикидывая свои шансы — об этом я вообще не думала."Действовать, а не рассуждать", — много раз повторял Олег. А там посмотрим.

Я взглянула на часы: следовало поторопиться. Если Алексей уже вернулся, придется врать, что опять на дереве сидела. Глупо, конечно, но объяснять свое отсутствие иначе — затруднительно.

Объяснять ничего не пришлось: Алексея в доме не было. Поначалу, это меня обрадовало, но через полчаса я стала поглядывать на часы, а потом и вовсе занервни чала. Когда он наконец появился, я до того извелась, что накинулась на него, точно жена на загулявшего мужа:

— Ты чего так долго? — Он усмехнулся и прошел в ванную, крикнув из-за двери:

— Только не говори, что жрать нечего.

Я собрала на стол, очень гордая тем, что обед приготовила. С моей точки зрения, благодарность я заслужила, но Алексей молча взял ложку и принялся уписывать борщ, не видя повода сказать человеку спасибо. Следовало признать, мы воспитывались в разных условиях и понимали друг друга так же хорошо, как кошка с собакой.

— Вкусно? — сурово спросила я.

— Не очень. Не злись, но готовить ты не умеешь.

— Вообще-то я старалась.

— Да понял я, понял. Утешайся тем, что у тебя есть другие достоинства. А борщ варить я тебя научу, когда все кончится.

— Я вообще-то быстро все схватываю, — кивнула я и повторила свой вопрос:

— Ты почему так долго?

Он почесал за ухом, посмотрел куда-то мимо меня, вздохнул, но все-таки ответил:

— Я вернулся, понимаешь?

— Да, — все-таки не очень понимая, сказала я. — Я рада и очень благодарна тебе. Алексей поморщился.

— Да не сюда вернулся, а вообще. У меня есть обязательства.

Я моргнула, поерзала, нахмурилась и спросила:

— Перед кем?

— Поставь-ка чайник, — тяжело вздохнул он.

Я поставила чайник, но ясности это не внесло никакой.

— Алеша…

— Что?

— Какие обязательства? Перед кем? Перед крестным?

— И перед ним тоже…

— Да ты с ума сошел! — ахнула я. — Они тебя в тюрьму упекли…

— Серый…

— Одна компания…. Ты что, не отдохнул за два года там? Опять за старое?

Он грохнул кулаком по столу, да так, что я подпрыгнула и зажмурилась.

— Не лезь в мои дела! Все?

— Извини, — сказала я голосом Красной Шапочки, встретившей Серого волка. Волк был злым, а Шапочка милой и доброй девочкой… Я стала разливать чай. Чай ник в моих руках заметно дрожал, а я старательно отводила взгляд в сторону.

— Сядь, — сказал Алексей через минуту. — Посмотри на меня и послушай. Твоя история — полное дерьмо. Чтобы вытащить тебя из этого дерьма, я должен играть по правилам. И волки стаей бегают, когда выжить хотят, а в стае свои законы.

— Я поняла, — торопливо заверила умненькая Красная Шапочка. — А теперь меня, пожалуйста, послушай. Когда все кончится, я имею в виду, когда ты меня из дерьма вытащишь, можешь сразу и навеки забыть и про своего крестного, и про прочую публику. Никакой уголовщины. Мы вообще уезжаем отсюда и живем, как нормальные люди. Ходим на работу, ждем зарплаты, прикидываем, что купить в первую очередь.

Он хохотнул и опять за ухом почесал, а я разозлилась:

— Знаю, о чем ты подумал. Я просто высказала свою точку зрения, а там как знаешь..

— Ладно, не заводись, — кивнул он. — Уж больно далеко загадываешь.

Я тоже кивнула, соглашаясь, хотя отлично знала: времени осталось всего ничего.

Потом мне сделалось стыдно, что я так нахально набиваюсь в жены, а еще горько. Приходилось признать два неприятных, но очевидных факта: Алексей по всем статьям не годился мне в спутники жизни, а я отчаянно хотела, чтобы мы жили долго и счастливо и умерли в один день.