Рашид Кешоков - По следам карабаира. Кольцо старого шейха

Шахтанов не стал возражать — достал чистый лист для протокола, обмакнул перо в чернильницу.

— Итак?

После первых же ее слов Шукаев встал со своего места.

Так вот кто эта цыганка!.. Рита Сундунова.

Жунид никогда не видел ее в лицо, но в материалах чохракского дела, которое он вел восемь лет тому назад, было упоминание о сожительнице барона. Он повсюду возил ее за собой. Однажды из-за нее Феофан едва не сцепился с ротмистром Асфаром Унароковым, порядочным бабником, не дававшим проходу ни одной юбке.

То, что Рита говорила сейчас, означало, что они как никогда близки к ликвидации преступной шайки, в существовании которой оба уже не сомневались.

Омар Садык располосовал ножом физиономию Алексею Буеверову и убил цыганского барона Феофана третьего! Сам Феофан с перерезанным горлом лежит в старинной башне за урочищем Халкол. Одного этого известия было вполне достаточно, чтобы вознаградить Жунида и Вадима за бессонную ночь! Они теперь так близки к цели!

На свободе остались только трое — Хапито Гумжачев, Паша-Гирей Акбашев (странно, что он до сих пор нигде и ничем себя не обнаружил) и… Омар Садык — самая темная и пока до конца не понятая фигура в этой компании.

Прислушиваясь к словам цыганки, Шукаев пытался себе представить подробности трагедии, разыгравшейся в заброшенной башне.

Шахтанов прервал Риту:

— Минутку. Жунид Халидович, садитесь на мое место Насколько я понимаю, тут — по вашей части…

Шукаев кивнул и сел напротив цыганки.

— Я знаю почти все, — сказал он, в упор глядя на нее. — Времени у меня нет выслушивать все подряд, потому что я должен как можно скорее арестовать человека, называющего себя Омаром Садыком. По-моему, и вы ему особого добра не желаете?

— Собака!!! — сузив глаза, закричала Рита. — Собака! Чтоб ему!.. — она поперхнулась и закашлялась.

— Ну, вот и отлично. Значит, в ваших интересах отвечать мне коротко и быстро. Есть у Омара другое имя? Как еще называл его Феофан?

— Он звал его Ханом.

— И все? Более полно вы не знаете его настоящего имени?

— Нет.

— Что вам известно о преступной деятельности Омара Садыка?

Рита подалась вперед, грязная рука ее, с длинными и тонкими, слегка изогнутыми на концах пальцами, непроизвольно легла на массивное пресс-папье и сжала его так, что побелели костяшки.

— Он — хитрая дрянь, которая все делала чужими руками… Он набивал карман и держал всех вот так… — она потрясла пресс-папье над столом.

Жунид с опаской покосился на ее руку. Ну и темперамент! Он осторожно высвободил пресс-папье из ее пальцев и поставил в сторону.

— Садык участвовал в ограблении инкассатора Госбанка 16 апреля?

— Фиг участвовал. Куш с тех грошей имел.

— Кто убил инкассатора?

— Хапито и Паша-Гирей, — без колебания сказала Рита. — Всех скажу, начальник, никого теперь не пожалею, — на глаза ей навернулись крупные горошины слез.

«Вспомнила Феофана, — догадался Шукаев. — И здесь — любовь. Своя, ущербная, вывернутая наизнанку, но любовь».

— В убийстве участвовало три человека. Кто третий.

— Парамон на стреме стоял. Парамона знаешь?

— Будулаева? Знаю. Мы его арестовали. А в убийстве людей с Шахарской фабрики кроме Одноухого Тау и Буеверова, кто еще замешан. Кто там третий?

Рита снова мотнула головой.

— За Рахмана не знаю. Толстый там был. Петрович, значит. И Хапито.

Итак, все подтверждалось. Шукаев с грустью подумал как поздно, когда это уже почти ничего не меняет, получил он неожиданное признание цыганки, которая сама пришла с разоблачением главарей шайки. Случись вчерашние события в башне месяцем раньше, и не было бы долгой, кропотливой работы, топтания на месте, ошибок, новых преступлений. А сейчас… Сейчас Рита Сундунова лишь подтвердила и уточнила то, что в общих чертах ему уже было известно.

— Где Паша-Гирей?

Она передернула плечами.

— В Новороссийске. Контрабандой промышляет. Где живет, не знаю. В порту отирается.

— Вас мы задержим пока, — сказал Шукаев. — Подробный разговор с вами еще, конечно, будет. Сейчас просто нет времени.

Рита оживилась. Опять зло сверкнула глазами.

— Не дайте ему удрать! Он это может! Не дайте ему уйти! — требовательно заглядывая в лицо Жуниду, сказала она.

— Не дадим. Можете быть спокойны, — он уже хотел вызвать конвоира, чтобы цыганку увели, но вспомнил, что должен задать ей еще один вопрос.

— Как вы добрались до башни? Кто давал лошадей?

— Жабраил, табунщик конефермы в урочище Халкол Аушев его фамилия.