Владимир Колычев - Брат мой, враг мой

– И один доллар?

– И один доллар…

– Ты случайно головой о стену здесь не билась?

– Можешь думать что угодно, но я знаю, что тебе нужна моя помощь.

– Откуда ты это знаешь?

– Ты здесь уже третий день, и один. И ты пьешь горькую, – она говорила это, глядя ему в глаза.

– И что с того?

– У тебя трудные времена, и ты не знаешь, сможешь ли их пережить.

– Знаю, что смогу.

– Я предлагаю тебе свою помощь.

– Да пошла ты!

Алик ударил Варвару ногой и, выйдя из камеры, поднялся в дом. И снова приложился к бутылке… Трудные времена у него. И он может их не пережить! Как уж бы! Сколько раз он попадал в передряги и столько же раз из них выходил. И в этот раз он разберется со своими врагами.

И начнет он с Витка. Пусть кораблевские думают, что Алик отомстил ему за недавнее покушение на свою жизнь. Отомстил и успокоился… Пусть они расслабятся, а уж он-то доставит им удовольствие по самое не балуй…

Капли дождя дробно барабанили по подоконнику. И в комнате было темно и холодно, потому что на дворе осеннее ненастье. Зато во рту жаркая пустыня Сахара, суховеи выжигают небо и язык. Трубы горят, пить охота – сил нет. И еще тяжелая голова раскалывается от боли…

Но все это понятно. Алик вчера ужрался конкретно, до состояния нестояния. Но что в его постели делает баба? Откуда она взялась?

Кто это? Неужели Варвара?

Она лежала на животе, светлые волосы разметаны по спине. По красивой голой спине. Одна рука под подушкой, другая свисает с кровати. Тощая она, как узница Бухенвальда, но в этой худобе есть своя прелесть.

Алик откинул в сторону одеяло, и Варвара, поежившись во сне, потянулась за ним и проснулась. Только вот ничуть не удивилась, увидев Алика.

– Мне холодно, – капризно сказала она.

– Эй, я не понял! С какого хрена ты здесь?

– Ты что, ничего не помнишь? – догадалась она, и на ее губах угадывалась ехидная усмешка. Дескать, неудивительно, если учесть, сколько он вчера выжрал.

– Э-э…

Алик напряг память и уловил в ней сумбурное движение теней-образов. Вот он снимает Варвару с цепи… Она стоит в душе голышом, а он орудует мочалкой, сдирая с нее грязь… И еще она жадно ела за столом… А как они оказались в постели, тут полный провал… Хотя нет, кое-что всплыло…

– Ты так орала! – вспомнил он.

– Да нет, не было ничего… Ты не смог…

В постели он ничего не смог. Но тут переживать нечего. Пока Варвара предавалась чревоугодию, он вливал в себя виски. Тут у любого заклинит, и не только в мозгах…

– Я мочалкой тебя драл, а ты орала…

– Да уж, это было незабываемо! – мечтательно улыбнулась она. – Я так исчесалась, а мочалка такая жесткая, и ты так старался…

– Странно.

Действительно, странно. Он вчера на ногах еле стоял, и при этом смог удовлетворить женщину. Неважно, что мочалкой. Это ж откуда силы у него взялись? И желание понравиться Варваре…

Это желание и сейчас не пропало. Он вдруг поймал себя на мысли, что его совсем не раздражает ее присутствие в собственной постели. И наорать на нее не хочется. Тем более, ударить. А ведь она так виновата перед ним. И еще у него в правилах вести себя с женщинами грубо.

– Погоди, а почему я живой? – спохватился вдруг он.

– Потому что ты мне заплатил.

– Не помню.

Она поднялась с кровати, голышом вышла из комнаты и вернулась с деньгами. Предъявила ему две пачки стодолларовых купюр. Это же двадцать тысяч! В то время как в загашнике у него лежало всего пятьдесят «штук».

– Это ж надо было так нажраться… – Он мотнул головой и чуть не взвыл от боли. И жажда обострилась невыносимо. – Чего ты мне «бабло» тянешь? Воды лучше принеси!

Варвара ушла, и он тут же пожалел об этом. Но и залеживаться в ожидании трагической развязки тоже не стал. Сунул руку под кровать, где у него на всякий случай хранился ствол, вооружился. Поднялся с кровати, стараясь не шуметь, вышел из спальни, затаился в соседней комнате. Сейчас Варвара будет проходить мимо с ножом в руке. Или даже с «волыной». Ведь в тайнике у него лежали не только деньги, но и ствол…

Но нет, из оружия в руке у Варвары была только бутылка виски. На опохмелку… Увы, пива он в неприкосновенном запасе не держал. Зато более крепкого и менее освежающего пойла завались.

А в другой руке она несла ковш с водой, и Алик завороженно потянулся к нему. Варвара услышала его и резко развернулась, расплескав при этом воду. Но ему все равно, о чем она там подумала. Он вырвал у нее из руки ковш и припал к нему. Но и Варвару из поля зрения не выпускал.