Иван Сербин - Зверь

Старик отложил пистолет и достал дорогую сигарету. Длинными ухоженными пальцами он привычно размял ее, вставил в длинный мундштук и щелкнул зажигалкой.

От резкого звука, «выплюнутого» чуткими динамиками, Непрезентабельный вздрогнул. Он задумался, погрузился в воспоминания. Старик умел рассказывать, окрашивать события той толикой подробностей, которые делают любую историю сочной и яркой. События прошедшей недели вновь проплывали перед мысленным взором «гостя».

— Откуда вам все это известно? — спросил он рассказчика.

— Что вы имеете в виду? Дорожное происшествие? — Тот скривил губы в подобии усмешки. — Гектор Наумович рассказал о нем Трубецкому. И именно в таком виде. Но это не самое главное. Хотя я рад, что вы задали вопрос. Это означает: мы на верном пути. Я не ошибся?

— Ну, положим. И что дальше?

— Дальше… Дальше было вот что…

Утро началось с нестройного воробьиного хора. Серый рассвет лениво вползал в комнату сквозь неплотно задернутые шторы. Мутный день мохнатым зверем развалился на полу вдоль кровати. Вяло накрапывал дождь, тупо ударяя в жестяной карниз. Холодная сырая смурь, словно плесень, испортила и без того похабное настроение Гектора. Ему показалось, что в квартире пахнет бедой. Он действительно чувствовал запах. Кисловато-приторный, омерзительный, тревожный. Открыв глаза, Гектор несколько секунд лежал неподвижно, прислушиваясь к царящей в квартире тишине. Никаких звуков. Абсолютное, глубинное безмолвие. Отвратительный запах, бывший, вероятно, последним отголоском ночных тревожных снов, исчез. За окном неожиданно увесисто ухнул пневматический молот, вбивая в размытый глинозем бетонную опору — по соседству, через дорогу, вот уже полгода возводили очередной планово-шаблонный небоскреб. Взвыл надрывно бульдозер, и тут же испуганно заткнулись воробьи, зато возопило заполошно вездесущее воронье братство. Ожила залитая дождем стройка, заматерилась возмущенно в едином трудовом порыве. Басил «зилок», увязший в слякотно-бездонной грязище. Кто-то орал по-стахановски луженой глоткой: «Ну куда, куда?!!»

Все. Гектор откинул одеяло, сбросил с кровати длинные мосластые ноги, сел и потряс головой. Старательно тренькал будильник, силясь одолеть семичасовую отметку. Вообще-то Лидке нужно вставать, собираться в техникум… Да разве до того ей теперь?… Сунув нескладные ступни в тапки, Гектор прошлепал в коридор и приоткрыл дверь в комнату дочери. Лидка спала, сжавшись в комочек, вздрагивая во сне. «Как маленькая, — подумал он, — а ведь семнадцать уже…» Его подхватила невероятно сильная волна нежности. До мути в голове, до задыха. Гектор несколько секунд смотрел на дочь, а в голове вновь мелькали спутанные кадры вчерашнего вечера. Неужели ЭТО действительно было? Разве произошедшее не дурной сон? Нет, ответил он сам себе и вдруг ужаснулся от понимания: в любой момент — через день, час, минуту, секунду — в дверь могут позвонить. Войдут страшные безликие люди в сером и уведут Лидку, его ребенка, его кровиночку, его доченьку. Гектор видел их. Высокие, безразличные, с выцветшими глазами. С плащей стекают капли дождя, оставляя темные кляксы на ковровой дорожке. Они останавливаются посреди прихожей и произносят, цепко следя за его реакцией:

— Ваша дочь дома?

Гектор тряхнул головой, отгоняя дикое видение. Призраки людей в сером охотно шуганулись по углам и застыли, готовые каждую секунду снова выйти вперед, обрести плоть в свете стосвечовой лампы. Гектор осторожно закрыл дверь, задышал часто, утирая со лба холодный, липкий пот. Остатки сна слетели, словно скорлупа с перезрелого ореха. Надо что-то делать. Он обязан. Нельзя допустить, чтобы наваждение стало реальностью. Валька! Валька обещал помочь! Гектор торопливо обшарил карманы висящего на вешалке, сырого еще со вчера пиджака, выудил визитку, стараясь не шаркать, шмыгнул в ванную, пустил воду и только тогда прочел: Валентин Аркадьевич Слепцов. И ниже номера телефонов. Ни должности, ни названия фирмы. Гектор положил визитку на полочку, посмотрел в зеркало, подивившись тому, как переменился за сутки. Под глазами синеватые мешки, взгляд затравленный, щеки ввалились. Значит, решено. В одиннадцать к Вальке. А уроки? — спросил он сам себя. У тебя же сегодня четыре урока?… Да в гробу бы их видеть, — отмахнулся решительно, как отсек. Перебьются. Нынешнее молодое поколение без всякой физкультуры в плечи прет, не остановишь. Включая мозги. Переживут пару дней без него. Заменят кем-нибудь, в конце-то концов.