Марио Пьюзо - Дураки умирают

Звезда рок-н-ролла смотрел, смотрел и смотрел на экран. Ждал, ждал и ждал. Но себя он так и не увидел. Эпизод, в котором он принимал участие, остался на полу монтажной.

Свой переход из продюсеров в руководители киностудии Мозес Вартберг отметил блестящим маневром. За долгие годы работы он заметил, какую ярость вызывают у киномагнатов те внимание и восторженный прием, которыми во время вручения наград Академии наслаждаются актеры, сценаристы, режиссеры и продюсеры. Их выводил из себя тот факт, что они как бы оставались ни при чем, а все заслуги за созданный ими фильм отходили наемным работникам. В стародавние времена Мозес Вартберг одним из первых поддержал учреждение премии Талберга [17] Талберг, Ирвинг Грант (1899–1936) — кинопромышленник, продюсер. С 1919 года работал в Голливуде. Вошел в историю как прекрасный организатор кинопромышленности. В 1937 году Американская академия кинематографических наук и искусств (через год после своего основания) учредила премию Талберга за выдающийся вклад в развитие кинопромышленности. и вручение ее вместе с «Оскарами». Его стараниями в Положение о премии внесли пункт о том, что вручалась она не ежегодно и получали ее только те продюсеры, которые многие годы демонстрировали высочайший уровень своих работ. Понятное дело, что получить премию Талберга можно было только один раз. В результате многие продюсеры, чьи картины так и не удостоились «Оскара», но обладавшие немалым весом и влиянием в кинобизнесе, получали свою долю известности за счет премии Талберга. Однако руководители киностудий по-прежнему оставались обделенными. И тогда Вартберг предложил учредить Гуманистическую премию, которая вручалась бы за выдающийся вклад в дело процветания киноиндустрии и человечества. Два года тому назад этой премией наградили и Мозеса Вартберга, который и принял ее на глазах ста миллионов американских телезрителей. Награду вручал японский режиссер. По той простой причине, что у любого известного американского режиссера при вручении премии лицо перекосило бы от злобы (во всяком случае, Доран, рассказывая о награждении, меня в этом заверил).

В тот вечер, когда Мозес Вартберг получил премию, двое сценаристов от ярости слегли с сердечным приступом. Актриса выбросила телевизор из своего люкса на четвертом этаже отеля «Беверли-Уилшир». Трое режиссеров вышли из Академии. Но Мозес Вартберг остался лауреатом Гуманистической премии. Как метко выразился один сценарист, с тем же успехом заключенные концентрационного лагеря могли отдать свои голоса Гитлеру при определении самого популярного политика.

Именно Вартберг придумал эффективный способ укрощения разгорающейся кинозвезды. Он убеждал молодого актера или актрису купить роскошный особняк в Беверли-Хиллз, а потом тем приходилось сниматься в паршивых фильмах, чтобы расплачиваться по кредиту. Вартберг первым из киномагнатов начал налаживать контакты с Вашингтоном. Политиков развлекали красавицы-старлетки, их поездки и отпуска оплачивались из секретных фондов. Вартберг знал, как обернуть закон себе на пользу. Как с его помощью воровать и обсчитывать. Так, во всяком случае, утверждал Доран. Мне же казалось, что Вартберг — обычный американский бизнесмен.

Наряду с хитростью Вартберга его связи в Вашингтоне также способствовали укреплению позиций «Три-калчур студиоз».

Его враги распускали о нем множество грязных слухов, которые опровергались аскетизмом Вартберга. Говорили, что каждый месяц он летает в Париж, чтобы поразвлечься с малолетними проститутками. Говорили, что он обожает смотреть, как сексом занимаются другие. Что через специальное окошко он наблюдает за происходящим в спальне жены, когда та кувыркается в кровати со своими любовниками. Ни один из слухов не соответствовал действительности.

Впрочем, относительно ума и сильного характера Вартберга двух мнений быть не могло. В отличие от других киномагнатов, он не рвался под свет юпитеров, на экраны телевизоров, на страницы газет. За исключением одного случая: когда он получил Гуманистическую премию.

Доран въехал на автостоянку «Три-калчур студиоз». Киностудия впечатления не производила. Обычные бетонные коробки, словно в какой-то промышленной зоне. Места на специальной стоянке для нас не нашлось, поэтому пришлось парковаться в платной зоне. Шлагбаум поднимался автоматически, после того как в щель бросали четвертак.

Я подумал, что произошло это случайно, из-за ошибки секретаря, но Доран разъяснил мне, что это один из стандартных приемов Мозеса Вартберга, направленных на то, чтобы поставить писателя на место. Ни со звездами, ни с режиссерами такого не допускалось. Я рассмеялся, сказал Дорану, что он параноик, но, пожалуй, во мне начало закипать раздражение.