Кирилл Казанцев - Разбитая жизнь

— Андрей, что происходит? — задрожала Даша.

Он сразу не среагировал. Голова отказывалась перерабатывать информацию. Злость глушила все рациональное. Если эта армия и дальше будет капать на нервы, он не сделает свое дело. А завтра встреча с друзьями, нужно продвигаться в расследовании.

— Отползаем, Даша, — проговорил он. — Сегодня ты никуда не поедешь — из района не выбраться. Есть в заповеднике одно интересное место, там ты спрячешься, а я побегаю.

— Ты с ума сошел! — она испуганно сжала ему руку. — Они же раздавят тебя.

— Не думаю, — усмехнулся Андрей. — Что-то мне подсказывает, что полиция в чащу не полезет, останется в оцеплении. В случае чего им будет трудно объяснить, какую цель преследовали правоохранительные органы этой акцией. А уж с бандосами я поговорю… Ползи, говорю, а то опоздаем.

Но времени было все меньше. Оба джипа въехали в лес и высаживали вооруженную публику. Снова будут прочесывать охраняемую государством территорию, а полиция — вставать кордонами на зачищенных участках. Они оказались между двух огней. Петляла «условная» тропа в перехлестах деревьев и известковых надолбов. Они бежали по замысловатой траектории. Даша хваталась за сердце и уже поглядывала на него, как на главного врага. Полтора километра через чащу, небольшая передышка в стиснутом кустами сосняке, и снова он тащил ее за руку. Постройки лесничества остались в стороне, за изгибом Выхвы. Он вел девушку к местному чуду природы, так называемой Маркушиной горе — причудливому каменному образованию в центральной части заповедника. Лес расступался, и на территории в один гектар витиевато громоздились, тянулись в небо, поблескивая минеральными слоями и вкраплениями, скалы «переменной этажности». В центре возвышались сросшиеся «столбы» — бугристые, искривленные, к ним лепились лесенкой скалы поменьше, заросшие кустами и мелкими пришибленными деревьями. Для начинающих альпинистов это было сущей находкой. Но настоящая ценность феномена заключалась в другом: буквально все пространство под Маркушиной горой было пронизано подземными ходами и галереями. В древности здесь трудились карстовые воды — они протачивали норы и целые коридоры, в которых можно было встать в полный рост, замысловато переплетались, вгрызались в грунт, образуя нижние этажи, разбегались в разные стороны, доставая даже до леса. В этих норах было жутковато, мерещились духи гномов и гоблинов, хотя ничего сверхъестественного в лабиринтах не было. Здесь можно было обороняться, как в Брестской крепости. Или прятаться, забиться в дальнюю пещеру, где никто тебя не найдет, и сидеть там, пока бандитам не надоест искать иголку в стоге сена. Он знал это место как свои пять пальцев — грешен, в юности водил сюда девушек, устраивал здесь вечеринки с Борькой и Игнатом, прятался от разъяренных лесников. А позднее, когда сам устроился в лесничество, гонял такую же поросль, ищущую острых ощущений, — впрочем, относился к этой публике снисходительно, понимая, что и сам такой. Блеснул просвет за ворохами листвы, когда разразилась «катастрофа».

— Подожди, Андрей, я в туалет хочу, — жалобно пискнула Даша. — Ну, постой минутку, отвернись…

— О, женщина! — воскликнул он. — Какой туалет, нам некогда! Неужели так трудно потерпеть?

— Я терпела! — оправдывалась Даша. — Я всю дорогу терпела, ты даже не представляешь, как я терпела. Все, Андрей, натерпелась. Ты будешь стирать мои единственные штаны?

— О боже! — взмолился он. — Еще минута, и от нас останутся рожки да ножки! Бегом! В пожарном порядке! Никакой минуты — пятнадцать секунд, время пошло!

Он дрожал от нетерпения, прислушивался, а за спиной трещали ветки — этой стыдливой особе приспичило залезть в канаву, где она, естественно, поскользнулась и вмазалась в грязь… Это невероятно!

— Ну что, избавилась от своей тормозной жидкости? — ядовито осведомился он, наблюдая, как она лезет из канавы — ошарашенная, испачканная гумусом и листвой.

— Я не удержалась, упала, — жаловалась Даша. — К чему бы это?

— К стирке, блин! — Он схватил ее за руку, поволок на поляну.

Они бежали к горе по травянистому пустырю. Он мысленно прикидывал, с какой пещеры лучше начать ее освоение, как за спиной послышались крики. Он чуть не завопил от отчаяния. Ведь чувствовал, догадывался! Вот она, та упущенная минута, когда Даша справляла свою горящую надобность. Не случись этот казус, они бы проскочили! Справа из леса показались боевики — одна из групп, высаженных с джипа. Правильно, им не пришлось бегать по лабиринтам, они буравили лес, как нож масло. Неужели что-то чувствовали? Не подвело же предчувствие! Затрещали, захлопали выстрелы. Впрочем, дистанция еще не критическая. С воем повалилась Даша, съежилась в траве.