«На что он рассчитывает? — думал Гольст.— Надеется, что я поверю ему, или просто выигрывает время для подготовки к обороне? Нет, пора кончать игру в кошки-мышки».
— Во-первых, не она пыталась отравить вас,— жестко произнес следователь,— а вы чуть не довели ее до самоубийства. Более того, Ольга уже выпила смертельную дозу люминала, но вы испугались и промыли ей желудок. Даже «скорую» вызвали, но, когда приехали врачи, вы сказали, что сами справитесь с мнимым сердечным приступом жены. Об этом есть соответствующие показания Каменевой,—Гольст положил руку на папку с делом.—А также врача «скорой помощи». Зачитать?
— Нет,— глухо ответил Ветров.
— Дальше. Выстрелы в спальне ваших родителей были произведены с интервалом в 3—4 секунды, а не через полминуты, как вы утверждаете.
Следователь зачитал показания Бобринских и Цыплаковых.
— Ну и что?— хмуро заметил Борис.
— А то, что ваши родители были убиты.
Гольст дал Ветрову прочесть заключение повторной судебно-медицинской и баллистической экспертиз. Тот знакомился с документами долго, несколько раз перечитывал отдельные места, видимо лихорадочно думая, как устранить противоречия между бесспорными фактами и своими прежними показаниями. Владимир Георгиевич терпеливо ждал. Наконец Ветров кончил читать.
— Что скажете?— спросил следователь.
— Ничего,— сквозь зубы процедил Ветров.— Вы хотите заманить меня в ловушку. Уверяю вас — не выйдет!
— Вы сами себя загнали в ловушку,— спокойно сказал Гольст. Совершая преступление, вы допустили массу ошибок. А затем усугубили их своими показаниями. Во-первых, вы сказали, что ружье лежало на одеяле, а оно не могло там лежать. Во-вторых, стреляя в отца, вы перепутали спусковые крючки...
— Как?— вырвалось у Ветрова. Но он тут же осекся.
«Не выдержал»,— отметил Гольст.
Однако Ветров попытался исправить впечатление от своего неосторожного восклицания.
— Я... Я хочу сказать, при чем здесь крючки? И вообще я при чем?..
— Готовясь к убийству, вернее, к инсценировке самоубийства отца, вы привязали веревку к левому спусковому крючку, а выстрел произвели из правого ствола. Патроны были одного калибра, но разной маркировки. Состав вещества, из которого сделана дробь, различен. Можете ознакомиться с заключением.
— Это меня не интересует,— холодно произнес Ветров.
— Следующая ошибка. Вы утверждаете, что дверь в спальню родителей была закрыта. Но в момент выстрелов она была открыта.
— Какое это имеет значение?
— Имеет. На внешней стороне двери обнаружены брызги крови вашего отца.
Это обстоятельство следователь выяснил в самое последнее время, когда производил обыск на даче и допросил Бобринскую. Она-то и вспомнила про кровь. Соответствующие исследования подтвердили это.
— Вы отлично помните.— продолжал Гольст,— что дверь открывается вовнутрь спальни. Внешняя сторона двери в открытом положении как раз обращена к кровати, на которой лежал ваш отец. Если бы выстрел был произведен при закрытой двери, то кровь попала бы на внутреннюю сторону. Что вы на это скажете?
Ветров молчал. Минуту, другую, третью...
— Я вижу, сказать вам нечего,— констатировал Владимир Георгиевич.
— Значит, я ошибся,— неожиданно со спокойной дерзостью заявил Ветров.— Дверь действительно была открыта, когда я вбежал в спальню родителей. Но я был в таком состоянии.,. Не удивительно, что забыл...
«Ну и наглец!»—чуть не вырвалось у Гольста.
Он, ни слова не говоря, перекрутил пленку на магнитофоне, нашел нужное место.
«Дверь в их спальню была открыта или закрыта?»— раздался голос самого следователя.
«Закрыта»,— прозвучал ответ Ветрова.
«Это вы хорошо помните?»
«Отлично помню!»
— Странное выпадение памяти,— заметил Гольст.— А о том, что на вашей майке и трусах были брызги крови, которые заметила при стирке Ольга, вы тоже забыли?
— Я мог нечаянно запачкаться, когда сдернул с отца одеяло,— парировал Ветров.
— Где вы стояли, когда сдергивали одеяло?—спросил Гольст.
— В ногах у отца.
— В какую сторону вы потянули одеяло?
Ветров задумался. Вероятно, почувствовал подвох в вопросе.
— Прошу вас ответить,— строго сказал Гольст.
— Ну, потянул на себя...
— На сей раз память вас не подводит?
— Нет,— не очень уверенно ответил Ветров.
Владимир Георгиевич нашел в деле фотографию места происшествия, ткнул в нее пальцем:
— Видите, ноги вашего отца торчат из-под одеяла. Выходит, что одеяло-то вы не трогали, Борис Александрович...
Читать дальше