Кирилл Казанцев - Роман строгого режима

— А чё, прекрасный денек, Леха! — проорал он. — Воздух-то какой! Отличная акустика, объемный звук!.. Слушай, а ты после смерти куда бы хотел направиться? В рай? Или родиться заново?

— Родиться заново! — проорал Алексей. — А после в рай!

— А что, разумная мысль! — захохотал Коптелый и чуть не сковырнулся с лошади, когда над головой пропела пуля. — Мля моя! — схватился он за гриву и стал синеть от страха. — Как башенным краном по башке… И на хрена я подписался на эту авантюру, Леха? Ну, ничего, я еще с кем-нибудь поделюсь своим горьким опытом…

Прогремел дуплет: жахнул приотставший Василий. Вылетел из седла волосатый «фронтмен», проделал нечто вроде петли Нестерова и шмякнулся о камни. Его ломали, втаптывали в землю несущиеся следом. Стрельба уплотнялась — разъяренные преследователи открыли огонь по Василию. А он уже пришпоривал коня, не время перезаряжать.

— Проезжайте! — кричал Корчагин, пропуская товарищей. — Живо проезжайте, они не будут по мне стрелять…

И, в общем-то, не ошибся. Теперь Алексей замыкал отступление, накал стрельбы заметно спал. Он отставал, колотил лошадиные бока, вопли за спиной становились все победнее, громче, ближе! Он боялся оглянуться, боялся извернуться, чтобы стянуть со спины автомат — с его-то хрупкой ношей, висящей на честном слове? А Лида уже норовила приподняться, хваталась за седло, стонала все громче… Он яростно вонзил каблуки в круп, вези же, окаянная! Жгучий пот заливал глаза, ущелье сужалось, глыбы гранита плясали перед глазами. Всадники рассыпались, скакали где-то впереди, озиралась Татьяна, что-то орала. А впереди уже мерцал изгиб ущелья, сосны возвышались на краю обрыва, сползали вниз по ступенчатым террасам… «Излучина» приближалась, вот она уже рядом, вот уже отец с Коптелым прошли поворот, вот остальные, вот он сам… Храпела лошадь, едва не поскользнувшись на гладком камне…

— Татьяна, ко мне… — захрипел он.

И как она услышала? Взнуздала лошадь, подняла на дыбы, едва не загремев ей под ноги — ну высший пилотаж, хоть не смотри…

— Держи! — крикнул он, бросая ей поводья и спрыгивая на землю — она поймала, с ужасом уставилась на него. — Не смотри, Татьяна, своим ангельским глазом! — рассвирепел он. — Увози Лиду, живо! Я их задержу!

Погоня еще не прошла поворот, но уже храпели кони, верещали бравые «ковбои». Татьяна опомнилась, заколотила лошадь по бокам, поволокла за собой гнедую со стонущей «разлучницей». А Алексей уже сдергивал со спины автомат, катился за наклонную глыбу слева от тропы, прижался к ней спиной, принялся восстанавливать дыхание…

Погоня мчалась кучно, поворот они прошли единой дружной массой. А только вышли на прямую, обнаружили, что цель не за горами, разразились победными воплями, заколотили хлыстами своих запыхавшихся лошадок. Они проносились мимо Алексея, который поднимался на трясущихся ногах, не отрывая спины от шершавого камня. Он сжимал автомат обеими руками, прикладывал массу стараний, чтобы он не трясся…

Западло стрелять в спину. Но то, что делали эти люди, — еще большее западло… Он бил короткими очередями, экономя патроны — не так-то много ему отпущено. Торопился все сделать, пока они не вышли из зоны поражения… Разбросало дружную ватагу. Скачущий в арьергарде вывалился из седла — молодой еще парнишка, чего он потащился в криминальный бизнес? Второго впечатало в шею лошади, обвисли руки, выпустил поводья. Метнулся рыжий жеребец в белых яблоках, встал поперек движения — и смешались в кучу кони, люди… Всадники вываливались из седел, катились по камням и жухлым кустикам, изрыгали проклятия. Трещали кости под копытами. Двое удержались в седлах, стали неловко разворачиваться — одному он прострелил голову, другому плечо, конник не удержал равновесия, упал, повиснув в стремени, а испуганная кобыла поволокла его, взывающего к небесам, дальше по тропе…

Он не хотел добивать раненых, они стонали. Рябого бородача придавило крупом лошади, он не мог выбраться, не мог достать свое помповое ружье… Все было кончено. Полминуты работы. Вторая волна не разразилась — вероятно, это было все, что смог собрать для «скачек» господин Рудницкий. Шатаясь от усталости, он доковылял до ближайшего мертвеца, сел на корточки, выудил из вместительного кармана на ляжке запасные магазины — этот черт был тоже вооружен «Кедром»…

Цокали копыта — он поднял голову. Возвращалась Татьяна на своей лошади — черная от волнения. Расслабилась, увидев живого Алексея.