Сергей Зверев: Совокупный грех

Дело происходило в четверг, а потому уже через день я, надев лучшие, что у меня были, брюки и рубашку, накинув зимнюю куртку, вышел из дома и отправился на рандеву. Машину оставил в снимаемом мной гараже из-за опасения попасть в пресловутую пробку и опоздать на свидание, а сам поехал на метро. Когда подъезжал к станции «Третьяковская», мне позвонила Зоя — телефонами мы заранее с нею обменялись — и сказала, что задержится на сорок минут, что-то не успевает сделать. Голос у нее оказался не таким, каким представлялся — мне почему-то чудилось, что у девушки с фотографии голос должен быть бархатным, дивным, с чарующими нотками, а у нее оказался властным, сочным, в общем-то, тоже неплохо звучал. Зоя мне не жена, не близкая подруга, а лишь знакомая по Интернету, с которой пока рано качать права, а потому я свое недовольство значительным опозданием дамы выражать не стал, безропотно согласился подождать. На дворе, вернее (учитывая, что я в метро) на поверхности земли, была, как я уже говорил, минусовая температура, а потому шататься по морозу без дела малоприятное удовольствие, и я скоротал время, толкаясь на станции метро среди пассажиров. В тринадцать десять, за полчаса до оговоренного времени, я стоял в конце длиннющей очереди, растянувшейся на полкилометра по Лаврушинскому переулку, где и расположено здание Третьяковки. Я знал, что «ценителей» живописи таких же, как и я, ни черта в ней не смыслящих (ибо не верится, что в нашей стране может иметься столько истинных знатоков изобразительного искусства, сколько их ломится ежедневно в двери музея), уйма, потому пришел к Третьяковской галерее на тридцать минут раньше, чтобы занять очередь. Наконец, когда я продвинулся вместе с очередью вдоль железного забора к воротам, откуда до дверей знаменитого музея подать рукой, появилась Зоя. Она была одета в коротенькую норковую шубку, модельные сапожки, облегающие стройные ножки, несмотря на мороз в тоненьких колготках, и в умопомрачительную меховую то ли шапку, то ли берет.

О, боже мой, такой красоты я уже давненько не видел, причем вживую! Пожалуй, в реале Зоя выглядела во сто крат лучше, чем на фотографии. О, эта покачивающаяся походка, причем не из стороны в сторону, а вперед-назад, она не шла, а будто лебедь из сказки плыла по волнам. В моих глазах мир поблек, утратил яркие краски, стал черно-белым, я видел в цвете лишь Зою и цветной ореол вокруг нее, словно она сама излучала свет и освещала пространство вокруг себя, как некое божество. Амур, сидевший в небе на облачке, сразил меня стрелой любви наповал. Какого же черта я раньше, дурак, не предложил ей встретиться? Уже давно бы мог распоряжаться таким потрясающим телом.

Зоя подошла, и мне показалось, что очередь расступилась, пропуская столь ослепительную молодую особу вперед. У мужиков аж челюсти отвисли, таких женщин они наверняка в жизни не видели. Шиш вам — ко мне дама идет! Зоя приблизилась, и я на зависть стоявшим вокруг мужикам (еще бы, такую девицу подцепил!) сказал:

— Привет!

— Привет, привет! — проговорила Зоя, и ее красивое лицо с розовыми от мороза щечками озарилось улыбкой. — Я тебя еще издалека приметила.

— Я тебя тоже сразу узнал, — проговорил я тихо, чтобы не вызывать все у тех же мужиков чувства злорадства, на этот раз по поводу того, что дама не моя любовница, а малознакомая особа, которую я вижу в первый раз.

— Давно стоишь? — проявила праздное любопытство Зоя, которое могло сойти за тонкое издевательство, ведь именно по ее вине я долгое время торчал в метро, а потом мерз на морозе, но я покачал головой и с простодушным видом ответил:

— Да нет, всего лишь сорок минут.

— Ах да, — вытянула Зоя губы трубочкой, от чего стала похожа на маленькую девочку, уличенную в дурном поступке. — Сборы на свидание затянулись. Уж очень мне хотелось выглядеть перед тобой лучше.

Я пожал плечами:

— Да уж куда лучше? Модернизировать такую внешность — только портить.

Комплимент моей новой знакомой понравился, она потупилась.

— Спасибо.

Говорить как-то особо было не о чем, так обычно случается в общении с незнакомыми людьми. И хотя мы свободно вели разговоры в Интернете, в реальности найти подходящую тему для беседы оказалось сложно, мы чувствовали себя скованно, а потому, пока подходили к дверям в музей, перекидывались лишь малозначащими фразами, при этом украдкой изучая друг друга. Не знаю, как я Зое, а она мне нравилась все больше и больше. Ах, эти пухлые губки, ах, этот многообещающий взгляд! Что же мне ждать от тебя, дива? Счастья, любви, умиротворения или несчастья, любви, забвения? Черт возьми, еще немного, и я сочиню литературный шедевр, достойный пера горячо любимого мною великого поэта Александра Сергеевича.