Татьяна Полякова: Я — ваши неприятности

— Он приедет, — сообщила я, на что Серафима только криво усмехнулась.

Однако появился Владимир Петрович только через час, извинился, прошел в комнату и сел в кресло рядом с Серафимой.

— Вижу: жива, здорова, значит, все не так скверно, — вместо “здравствуйте” сказал он. — Хотя здоровье и прочее — категории временные.

— Утешитель, — фыркнула Серафима.

— Помнится, я тебя полгода назад предупреждал! Предупреждал?

— Ну…

— Гну. Сколько они хотят?

— Восемьдесят семь миллионов. Владимир Петрович присвистнул.

— Да-а, такие деньги в три дня не соберешь…

Я взирала на него в крайнем негодовании. С момента нашей последней встречи он заметно постарел, потускнел и осунулся. И не имел ничего общего с бравым защитником правопорядка. На Владимире Петровиче был неновый серый костюм, подозреваю, единственный. Манжеты рубашки заметно обтрепаны, волосы давно требовали стрижки. А в целом он выглядел классическим неудачником: ранняя седина, утомленное лицо равнодушный взгляд.

— Если я правильно понимаю, Владимир Петрович, — не выдержала я, — вы советуете тетушке отдать деньги?

— Советую, — кивнул он бесстрастно.

— Выдумаете, она их украла?

— Не думаю.

— Тогда, простите, я ничего не понимаю.

— Лика, нельзя ли мне чашку кофе, лучше с бутербродом. Я не успел пообедать, — усаживаясь поудобнее в кресле, попросил Владимир Петрович.

— Свари ему пельменей, — сказала Серафима.

С моей точки зрения, он и чая без заварки не заслуживал, но я подчинилась. А вернувшись с пельменями, заявила:

— Я по-прежнему не в состоянии понять ход ваших мыслей.

— Если я правильно информирован, боюсь, ничего другого, как заплатить, не остается.

Видно, на целый час Владимир Петрович опоздал не зря и кое в чем успел разобраться. Слегка утомленным голосом, расслабленно сидя в Серафимином кресле, он прочитал пятнадцатиминутную лекцию, из которой я вынесла убеждение, что нам не поможет сам Господь Бог. Сдаваться не хотелось, и я гневно спросила:

— Выходит, всякие подонки могут врываться….

Владимир Петрович поднял ложку, прерывая поток моего красноречия, и прочитал еще одну лекцию, короткую, но впечатляющую. Я загрустила, а он закончил так:

— А по поводу посещений… если мы будем иметь официальное заявление… ты будешь его писать? — Серафима энергично замотала головой. — Знакомо. Так вот, в этом случае мы примем меры. Однако в течение длительного времени оберегать тетушку денно и нощно мы возможности не имеем. Конечно, я могу выступить в роли личного телохранителя, но и я должен работать, а также спать. Потому толку будет немного. Следовательно, нам необходимо подумать, где достать до вторника восемьдесят семь миллионов.

— Ушам своим не верю, — всплеснула я руками.

— Я твоей тетушке раз сто говорил, что в этом гадюшнике ей не место. Говорил я тебе?

— Ой, помолчи, — махнула рукой Серафима. — Не хватает мне только морали выслушивать.

Я посмотрела на нее, потом на Владимира Петровича и вздохнула:

— Что ж, давайте думать… Часть денег я могу занять у Павла Николаевича. Думаю, он не откажет.

— Это твой плешивый бизнесмен? — нахмурилась тетка Серафима.

— Что за выражения? Он очень приличный человек.

— А чего ты за него замуж не выходишь?

— Замуж? — вытаращила я глаза от удивления. — За Павла Николаевича? — Такая мысль никогда не приходила мне в голову.

— Конечно. Хороший человек и два года таскается за тобой как хвост.

— Да что за глупость такая? Я совершенно не хочу замуж.

— Так я тебе и поверю, замуж все хотят. Молчи лучше. Денег она займет… Чтоб я собственную племянницу, кровинушку, отдала на поругание какому-то хмырю за паршивые восемьдесят семь миллионов?

— Серафима! — гневно крикнула я.

— То-то. Серафима… Чем отдавать будешь?.. Не тревожь меня.

— Но где-то мы их должны взять. И тут тетушка заявила:

— Не в деньгах дело… ~ Что? — открыла я рот, а Владимир Петрович нахмурился.

— Даже если я отдам деньги, на этом Дело не кончится. Юрик меня все равно достанет, не битьем, так катаньем.

— И чем ты ему насолила? — спросил Владимир Петрович.

Серафима с тоской посмотрела на люстру и молвила:

— Младший Катков в друзья набивался. Ну, я под горячую руку и огрела его бутылкой из-под пива. Разозлился, крысеныш, тут и начались мои неприятности.

— Ты ударила Жорку Каткова пивной бутылкой? — удивился Владимир Петрович. — И лежишь на диване в таком цветущем виде? Не могу поверить…