Татьяна Полякова - Бочка но-шпы и ложка яда

— Травить старушку ядом было рискованно, — покачала я головой. — Такое на несчастный случай не свалишь.

— Сусанну в семье так любили, что подозрение неминуемо пало бы на всех домочадцев, а Чемезова никто бы не заподозрил. Ему невероятно везло, он услышал разговор Хоботова с Аглаей, находясь в кустах по соседству с тобой, и быстро сообразил, как избавиться от обоих. Его выдержке можно лишь позавидовать. Прокололся он только однажды, когда соврал про запонку. Должно быть, все-таки нервничал, вот и свалял дурака. Не соври он тогда, и на но-шпу с номером телефона Татьяны никто бы внимания не обратил. А когда мы поймали его на вранье, зародились подозрения.

— Правы те, кто утверждает, что идеальных преступлений не существует, — заметила я. — Запиши он телефон не на баночке с лекарством, а на листке бумаги…

— Да, судьба сыграла с ним жестокую шутку. Он был в двух шагах от богатства и вдруг всего лишился, потому что его невесту отравили ядом, который он сам же и припас. Было от чего прийти в отчаяние.

Не удивлюсь, если он сам наложил на себя руки.

Столько стараний, четыре убийства, и все впустую.

— Да уж, — кивнула я, и мы замолчали.

Справедливости ради надо сказать, что в милиции довольно быстро разобрались с этой историей.

Как только Ольгу выписали из больницы, ее допросили, и уже на первом допросе она во всем созналась. Личностью Игоря заинтересовались и вскоре узнали то, что уже знали мы. Игорь разделался с Аглаей и Хоботовым, убрал Сусанну и выследил Алексея. Впрочем, последнее утверждение лично у меня вызывало сомнения, ведь Алексей намеревался шантажировать меня. Конечно, можно допустить, что он ненароком узнал тайну Игоря и тот поспешил от него избавиться, но я была склонна думать, что Игорь здесь ни при чем.

Так как предполагаемый убийца к тому моменту уже покоился на кладбище, а также из уважения к популярной писательнице Татьяне Полыниной делу не придали широкой огласки. Для обывателей все выглядело так: несчастные случаи и отравление на почве неразделенной любви. Средства массовой информации поупражнялись в остроумии по поводу эпидемии несчастных случаев в моем доме и замолчали. Мы с Софьей могли чувствовать себя спокойно, а главное, безопасно. Продали рукописи Артемьева солидному издательству с большой для себя выгодой и выставили на аукцион «Портрет с синей рюмкой». Думать о хлебе насущном еще долго не придется. Зато я много думала о Павле. Собиралась ему позвонить, но каждый раз откладывала. Пока в один прекрасный день он не явился сам.

Мы с Софьей, как обычно в это время, пили чай на веранде. Он устроился в кресле напротив и с улыбкой заявил:

— Что ж, вас можно поздравить с благополучным завершением дела. Все довольны, а главное, ваши тайны остались неприкосновенны.

— Какие еще тайны, уважаемый? — удивилась Софья. — Если вы об этой чепухе с отравлением мужей, так она гроша ломаного не стоит. Такой разумный человек, как вы…

— У Павла Андреевича ко мне старый счет, — перебила я Софью и, помедлив, спросила:

— Ты в самом деле решил, что я тебя не узнала?

— Ну.., прошло довольно много времени, — усмехнулся он.

— И ты надеялся, что время и эти шрамы так изменили тебя?

— Эй, — насторожилась Софья. — Какие еще старые счеты?

— Это связано с моей сестрой, — вздохнула я. — Ты же знаешь, она оказалась в дурной компании. Ее любовником был малосимпатичный субъект, к тому же он лишился кучи денег, обвинив в этом сестру, и вообразил, что мне об этом может быть что-то известно. В результате они устроили охоту. Мое положение было очень скверным, и тут судьба свела нас с Павлом Андреевичем. Он мне здорово помог и поплатился за это. Надо полагать, тебе сильно досталось. Очень сожалею. Но у меня не было другого выхода.

— Не сомневаюсь. Зато у тебя была сумка, набитая баксами, и я при таком раскладе, конечно, был не в счет.

— Значит, в сумку ты все-таки заглянул? — покачала я головой.

— Проявил любопытство.

— И все-таки не выдал меня. Иначе бы меня и в Италии нашли.

— Я довольно упрям. А когда меня спрашивают невежливо, становлюсь упрямым вдвойне. Ты хотела денег, и ты их получила. И тебе было плевать, что сестра заплатит за них жизнью.

— Я такая, какая есть, — пожала я плечами.

— Скажи ему, — нахмурилась Софья.

— С ума сошла, — разозлилась я.

— Скажи ему, — повторила она упрямо. Подошла и оперлась рукой на спинку кресла, в котором я сидела. — Идея свистнуть деньги принадлежала мне.