Татьяна Полякова - Бочка но-шпы и ложка яда

— О чем ты хотела поговорить? — тряхнув головой, сменила тему Татьяна.

— Скажи, пожалуйста, ты никогда не виделась с Игорем раньше, до его встречи с Кристиной?

— Нет, — удивилась она.

— Ты в этом абсолютно уверена?

— Конечно. Почему ты спрашиваешь?

Я рассказала ей о баночке с но-шпой с ее телефонным номером и странным поведением Игоря.

— Действительно, странно, — пожала она плечами. — Кстати, несколько месяцев назад мне вдруг позвонил неизвестный. Грозил большими неприятностями. Сказал, что пришла пора расплачиваться за грехи.

— А что за грехи, не пояснил?

— Нет. Предпочел неясные намеки. Это может быть как-то связано?

— Вполне, — кивнула я. — А много у тебя грехов? — спросила я с улыбкой.

— Как у всех: предостаточно.

— И об одном из них знал Хоботов?

— Так вот ты о чем. Тебе рассказал Артемьев?

— Я знаю, что Хоботову Борис указал на дверь и это как-то связано с тобой.

— В юности я сделала ошибку. Хоботов каким-то образом пронюхал об этом. Говорить Борису в глаза гадости о его жене не решался, но написал письмо. Это был откровенный шантаж. Борис в то время рассчитывал получить место главного редактора в одном журнале, для него это было очень важно. Ты же знаешь, как тогда обстояли его дела. Хоботов тоже рассчитывал на это место. Борис не показал мне письмо, но устроил допрос. А убедившись, что в письме правда, отказался от места главного редактора, а Хоботова выгнал. Уверена, это письмо все еще в его бумагах, он же никогда ничего не выбрасывал.

Просто мания какая-то.

— Ты употребляла наркотики? — решилась спросить я, вспомнив, что Софья говорила мне о клинике. Мой вопрос Татьяну очень удивил.

— Наркотики? Господь с тобой. Я их никогда в глаза не видела.

— Что тогда?

Татьяна вздохнула:

— Менты все равно докопаются… А если письмо все еще в архиве Бориса, ты и без меня узнаешь… На втором курсе я родила ребенка и оставила его в роддоме. Наверное, я не очень хороший человек. Я училась в институте, жила в общежитии, а еще боялась, что родители.., отец у меня был очень строгим, а тут ребенок, и его папаша не желал признавать его своим. Что бы я делала одна с ребенком? Впрочем, это пустые оправдания. Просто я никудышная мать. Кристину с Максом тебе сбагрила… Во времена студенчества я дружила со своей сокурсницей, которая через три года стала женой Хоботова. Прожили вместе они недолго, но, наверное, она не удержалась и поведала ему об этой истории. Я-то надеялась, что об этом никто не узнает, взяла академотпуск, пока еще живот не бросался в глаза, и уехала в другой город, подруга туда ко мне приезжала. В такое время человек остро нуждается в сочувствии… Так что свою тайну сохранить я не сумела.

— Это был мальчик или девочка? — спросила я.

— Мальчик.

— И что с ним стало потом?

— Понятия не имею. Никогда не интересовалась. И не хочу. Что мы можем сказать друг другу через столько лет? Надеюсь, ему все-таки повезло в жизни.

— А ты не думаешь, что звонок неизвестного мог быть как-то связан с теми событиями?

Татьяна задумалась, потом пожала плечами:

— Скорее всего, ты права. Кстати, это могла быть Кристина, то есть звонила не она, но.., несколько раз она делала мне странные намеки. Возможно, она рылась в отцовском архиве, надеясь найти там что-нибудь полезное, и обнаружила письмо. Ну вот, теперь ты все знаешь, давай этой темы больше не касаться.

Я проводила ее до машины, а вернувшись, застала в своей комнате Софью с кипой бумаг на столе.

— Татьяна уехала? — спросила она.

— Да.

— Удалось что-нибудь узнать?

— Не было никакой клиники для наркоманов.

Она родила мальчика и оставила его в роддоме. Хоботов узнал об этом…

— У меня тоже есть новости. Прежде всего, никакого письма от Хоботова в архиве Артемьева я не нашла. Если учесть, как трогательно он хранил всякий хлам, логично предположить, что кто-то нашел письмо раньше нас. Хотя Артемьев мог проявить благородство и письмо уничтожить, чтобы никто не узнал тайну его жены. Но в его благородстве я здорово сомневаюсь. Теперь то, что касается Игоря. Вот, взгляни. Его семья переехала в наш город семнадцать лет назад, до этого они жили в городе Отрадном.

— Там, где находилась та самая клиника?

— Тогда эта была районная больница, а при ней роддом. А мать Игоря работала воспитателем в детском доме в том же Отрадном.

— Боже мой… — пробормотала я.

— Заболевание желудка передается по наследству? — спросила Софья. — Это я к тому, что —Татьяна тоже постоянно таскает с собой но-шпу. Думаю, стоит съездить в этот городишко и разобраться во всем на месте.