Валентин Курицын - Томские трущобы

Иван Семенович ничем не отозвался на этот циничный возглас.

— Идем! — кратко сказал он.

В трактире, куда они спустились, несмотря на поздний час, было много народу.

Александр Иванович Чебукидзе сумел завоевать себе популярность среди известных слоев общества. Его постоянными посетителями были люди, в большинстве случаев хорошо осведомленные о том, что несет за собой та или другая статья уголовного уложения. Здесь были или только вышедшие из тюрьмы или кандидаты в нее. Мелкие карманные мазурики чередовались здесь с крупными рыцарями осенних ночей. В общем это был народ, все безродный, не жалеющий свои легко нажитый деньги и поэтому дающий хороший доход заведению.

Когда Кочеров и Егорин спустились в трактир, их сразу охватила атмосфера близкой кухни, чадного дымного воздуха, пьяного беспорядка.

— Здорово торгует твой твой квартирант, — вполголоса уронил Егорин, сторонясь, чтобы дать дорогу официанту, который спешил из кухни с блюдом горячего шашлыка.

— Да, — неопределенно отозвался Кочеров, втягивая носом приятный, щекочущий обоняние аромат мяса с поджаренным луком.

— Ага, Ивану Семеновичу, дорогому гостю, наше почтение! Какими это ветрами вас сюда занесло. — Приветствовал их хозяин трактира, выходя из-за угла стойки. — Да куда же это вы спешите, — продолжал он, видя, что неожиданные посетители направляются к дверям.

— Иван Семенович, дорогой, куда ты так скоро собрался! Посидели бы, шашлычку поели!

— Спасибо, Александр Иванович, некогда, домой надо. Жена ждет!

Кочеров и Егорин вышли на улицу. Теплый влажный воздух мартовской ночи, говорящий о близости весны, охватил их, лишь только они спустились с грязного трактирного крыльца.

— Скоро, гляди, река пойдет! — вздохнул полной грудью Кочеров.

Егорин ничего не ответил на это.

— Помни же… послезавтра! — многозначительно подчеркнул он Кочерову, прощаясь с ним.

Утром, в тот достопамятный день, когда разыгралась кровавая драма на вокзальном шоссе, Егорин проснулся раньше обыкновенного. Накануне вечером он получил дополнительную инструкцию от человека в маске, вносящую некоторые изменения в первоначально выработанный план. Поэтому Кондратию Петровичу необходимо было увидеть Кочерова раньше, чем он выйдет из дома.

— Куда это ты собрался в такую рань? — спросила его жена, видя, что Егорин, наскоро одевшись, собирается уходить.

— Дело есть, с человеком одним нужно увидаться.

— Ты бы хотя стакан чая выпил. Самовар уже подан.

— Некогда! В гостях напьюсь…

Кондратий Егорович поспешил к Кочерову, которого застал сидящим за чайным столом в обществе своей супруги. Старики Кочерова помещались в другой половине дома, предоставляя сыну жить совершенно самостоятельно…

— Ну, Иван, запрягай скорее лошадь, да поедем! — заговорил Кондратий Петрович, еще из прихожей, где он задержался несколько, снимая пальто.

— Куда это вы ехать собрались? — полюбопытствовала молодая женщина, здороваясь с Егориным.

Тот ответил, не моргнув глазом.

— Иноходца я у одного прасола торгую, так вот надо съездить посмотреть. Муженек-то ваш в лошадях толк знает, поэтому я и беру его с собой.

— Если бы молодая женщина была более наблюдательнее, то она наверное обратила бы внимание на взволнованный вид мужа. Иван Семенович, оставив недопитый чай, начал одеваться. Руки его заметно дрожали.

— В телегу вели запрячь-то! — крикнул Кочерову Кондратий Петрович. — Да рогожу надо бросить — ноги закрыть, а то больно грязи на улице много.

— Ладно! — отозвался Кочеров, выходя, чтобы сделать работнику нужные распоряжения.

Полчаса спустя, друзья направились к центру города. Грязь за ночь подстыла и образовала кочки. Телега немилосердно тряслась и потряхивала наших спутников. Несмотря на такое неудобство езды. Они подгоняли лошадь, обмениваясь краткими замечаниями.

— Больно вчера только, вечером, известно стало, что артельщики раньше на вокзал поедут, — объяснил Егорин.

— А точно ли известно, что они без конвоя поедут.

— Они поедут двое, как всегда.

— Риску-то все-таки много!

— Без риска-то какой фарт найдешь! На печи сидя, денег не наживешь.

— Главное то, что среди бела дня…

— Эх, Ванька, что после время скулишь! Было б тебе раньше соглашаться.

— Ладно уж… Чего там…

Кочеров сердито передернул вожжи.

— Стой! Тут я слезу, а ты поезжай к Махаладзе. Торопи его, чтоб сейчас же собрался!