Наталья Павлова - Золото Афродиты

Когда дочери исполнилось шестнадцать лет, я зашла вместе с ней в ювелирный магазин, чтобы купить ей в подарок кольцо. Неожиданно нас увидел Петр (я не знала, что он работал в этом магазине). Он пригласил в кабинет, узнав, зачем мы пришли, хотел сделать подарок Маше, но я от него категорически отказалась. А вечером в тот же день он пришёл ко мне домой и с тех пор мы постоянно с ним встречались. Когда он узнал, что Маша его дочь, был безмерно счастлив. Ругал себя за то, что так поступил со мной. Умолял простить. Наши отношения восстановились. Если бы его не убили, мы бы, без сомнений, стали бы жить вместе, — она вытащила из кармана брюк носовой платок и вытерла вспотевшее лицо. — Мы были с Машей на его похоронах, а теперь ухаживаем за его могилой.

Дама замолчала, возникла неловкая пауза. Братанов, внимательно слушавший разговор, не сводил с пришедшей глаз.

— Хватит! — резким голосом Нинель Александровна нарушила тишину. — Хватит! Я не верю ни одному вашему слову! Это все чудовищная ложь. Петр не мог утаить от меня, что встречается с вами и что у него растёт внебрачная дочь, он очень любил меня. Меня, одну меня, вы слышите? Никакой дочери у него не было, вы это придумали из каких—то своих побуждений. Вы не состояли с ним в браке, и чья это дочь, можно только гадать. Теперь, когда нет Петра, можно выдумать всё что угодно!

— Я понимаю, вам тяжело слышать, но вы вглядитесь в её лицо, какие вам нужны доказательства, когда она, как две капли воды, похожа на отца? Вы так же заблуждаетесь насчёт того, что он не мог вам изменить. Я повторяю: мы с ним были в близких отношениях, он мучился оттого, что связан с вами брачными узами, говорил, что ваш союз уже давно ничего не связывает, что подозревает вас в измене и хочет разойтись.

Нинель Александровна сидела вся пунцовая от злости. Ей хотелось выгнать вон женщину и молодую девушку, останавливало от этого порыва только присутствие Братанова.

Но её терпение лопнуло и она сказала решительным тоном:

— Уходите, вы ничего не добьетесь этими надуманными историями. Мне не интересно слушать ваши фантазии. Вы ничем не можете доказать вашу правоту.

Молодая девушка несколько раз порывалась встать и уйти, но мать властным движением руки останавливала ее.

— Сиди, Мария. Я не всё сказала. Вы говорите, что у меня нет доказательств? У меня есть завещание, написанное рукою Петра и заверенное нотариусом, в котором он завещает ювелирную коллекцию после смерти своей единственной дочери Марии Петровне Кольцовой. Этого вам мало? Он признал её родной дочерью и постарался, чтобы ей выдали паспорт на его фамилию. — Женщина вытащила из сумочки бумагу и протянула Нинель Александровне. — Можете сами убедиться. А вот Машин паспорт, как видите, всё, что я говорю, подтверждено документально.

Нинель Александровна не верила глазам. Она безошибочно узнала почерк Петра и его подпись, смотреть паспорт не было сил, действительно, девушка, как две капли воды, похожа на покойного Петра, это очевидно.

Она перевела беспомощный взгляд на Братанова, словно искала поддержки. На её лице он увидел полную растерянность и удрученность. Детектив взял завещание и внимательно прочёл его. Потом отложил бумагу в сторону и неожиданно произнёс, глядя на даму:

— Вы сами выложите на стол оружие или мне вызвать милицию?

Его слова прозвучали как гром среди ясного неба. В глазах Нинель Александровны смятение и растерянность сменили удивление и тревога. Девушка вопрошающе смотрела то на Братанова, то на мать.

Дама заёрзала, руки у неё вздрогнули, она нервно теребила носовой платок.

— Какое оружие? У меня нет никакого оружия! — хриплым голосом произнесла она и закашлялась.

Детектив встал, подошёл к ней и указав глазами на правый карман брюк, сказал:

— С которым вы пришли.

Под его проницательным взглядом дама, словно загипнотизированная, медленно и нехотя вытащила из кармана пистолет и протянула его ему.

Братанов не торопился взять оружие. Он вытащил из кармана целлофановый пакет, раскрыл его и сказал:

— Опускайте!

— Макаров, — громко сказал детектив, рассматривая пистолет со всех сторон сквозь прозрачный целлофан.

— У вас есть разрешение на ношение оружия? — обратился он к даме.

Та молчала, затравленно глядя по сторонам.

— Тогда вы, может, объясните, откуда оно у вас?

— Я его нашла, — сдавленным голосом произнесла она.

От её уверенности и апломба не осталось и следа. Она сидела, понуро опустив плечи и уставившись глазами в пол.