Владимир Кочергин - Судьбы, как есть

Артем несколько раз попытался достать Федора. Федор молчал. Глядя на хождение по комнате, пошатывание и абсолютное неадекватное состояние Хмелюка, Артем понял, что поездка может сорваться, если он сам не отрегулирует все точки встреч, билеты, доставку, вылет, встречу в Ташкенте, доставку в Джизак, и он спросил у Хмелюка:

— А Гарисова вам держат?

— Держат, я договорился, — сказал Хмелюк.

— А как будете добираться из Ташкента? — спросил Артем.

— Спросим и доедем, всего-то 180 километров, — ухмыльнувшись, сказал следователь.

— Это не дело, я постараюсь вам помочь.

— Это было бы здорово, — еле проговорил следак.

— Да он уже опохмелился, — понял, наконец, Артем, и немало. И что теперь дальше? Билетов нет, кто едет от оперов — неизвестно, адвоката не достать. А время уже 14.15.

Хмелюку совсем не нужен был Шмелев, и, главное, ему он был не нужен для свободного употребления алкоголя, для так называемого выздоровления после усиленного ночного возлияния водки со своим соседом.

Хмелюк предлагает, пока решаются вопросы с поездкой, познакомиться со старшим следователем по особо важным делам Стариковым Александром Петровичем, который сразу же после возвращения Хмелюка из Узбекистана примет дело по убийству семьи Карделли.

Разговор в кабинете третьего следователя получился нормальным. Главное, что Стариков будет вести только одно это дело.

Стариков хоть и был не хилого десятка, очень полный, но явно крепкий еще мужчина. Какой он был следователь — это надо было еще посмотреть.

Они коротко порассуждали о деле. О себе Александр Петрович много не сказал, но он был открыт и доступен, в нем чувствовалась некая уверенность и степенность.

— Я ведь тоже человек военный в прошлом, — говорил он медленно, но значимо, — я закончил погранучилище, дослужился до старлея, нюхнул пограничную службу наяву, а не в кабинетах Москвы, а потом заочно поступил в юридический. Понял, что граница — это не мое, да и корни у меня в Москве, я ведь на Красноказарменной, недалеко от Академии бронетанковых войск, родился там, и сейчас там же мои старики проживают. А вы сами, откуда родом-то будете?

— Я с Сахалина, есть такой город Александровск-Сахалинский, а южнее от него в 100 км по западному побережью был поселок Широкая Падь, вот там я родился, и детство до 12 лет прошло там.

— Далеко Вас занесло, Артем Викторович.

— Да это разве далеко? Далеко, когда добраться невозможно, а там у меня много родственников, мать, отец и деды и прадеды покоятся на разных кладбищах, там у меня в Александровске в первом каторжном городе на Сахалине сестра родная живет. Я в 2008 году был в этом городе.

— Ну и как там сейчас? — спросил Стариков.

— Да ничего хорошего, все на выживание.

У Артема зазвонил сотовый, на проводе был адвокат.

— Артем, я сейчас на перерыве, идет суд, скоро освобожусь, и давай подъезжай ко мне домой к 18 часам и привези мне комплект фотографий семьи Карделли до гибели и после. Если можно, то и кладбища, их могилки.

— Хорошо, — сказал Артем.

— Да, а что сказал Хмелюк? Когда вылет?

— Он ждет твоего звона, — сказал Шмелев.

— А чего ждать, надо лететь после 23-х часов, раньше не получится.

— Матвеич, ты позвони ему, он у себя в кабинете. Я уже договорился о вашей встрече в Ташкенте с узбеками.

— Вот за это спасибо, — сказал Федор и отключился.

Артем был доволен, что Федор уже готовится к поездке. Артему и не верилось, что настанет такой момент, о котором он думал уже давно. Гарисов на свободе, ходит, где захочет, ест, что хочет, и может, небось, и с девушками трахается. Да, что же это за фрукт, который явно помогал Мормурадову в убийстве и ограблении, а следов не оставил? Даже Людмила, жена Артема, анализируя через скудные данные действия убийц в доме, и та уверенно говорит, что не мог Мормурадов действовать один. А вот у Хмелюка другое и поганое мнение: «Мормурадов — боксер, рецидивист и вполне мог убить всех один».

Когда Артем подумал об этом, то в дверях кабинета Старикова появился поддатый Хмелюк и довольный сообщил:

— Все, Петрович, кончай работу, поехали, в 23.20 мы вылетаем с Федором Матвеевичем в Ташкент.

— А как же опер, майор от Щукина? — спросил, вставая, Артем.

— Никак. Он не едет. У них ему денег не дали и даже командировочного. Он в 15.00 должен был быть у меня, но не получилось. Да черт с ним, без него обойдемся. Ваш адвокат не хилый мужик, справимся, если что.

Видимо, Хмелюк перед заходом опять употребил. Он был в приподнятом настроении, улыбался, и только его порой выпученные глаза выдавали некоторое волнение, связанное с предстоящей поездкой. Инструктировать его, просить о чем-то, глядя на его поведение, Артем не решился, все равно будет, как будет. Главное, летит Федор. Артем, узнав, что они заедут на машине Александра Старикова в 20 часов за адвокатом, подосвиданькался и ушел. Надо было уже ехать к Дружинину на квартиру.