Владимир Кочергин - Судьбы, как есть

Артем начинал понимать, что дело идет на свертывание, и вся работа направлена на подготовку документов к суду по Мормурадову. Гарисов затаился, но он уже открыто начал сдавать Мормурадова, вешая на его душу все убийства. Шмелев вспоминал беседу с экстрасенсом в центре реабилитации Виноградова, где Светлана Вадимовна с полной уверенностью говорила, что убийство и грабеж осуществляли два молодых человека азиатской национальности. Можно было к ее высказываниям отнестись с недоверием, но в том месте, когда она говорила, как вышла из комнаты Ольга и остановилась у шкафа, к которому слева крепится открытая полка со стеклянными перекрытиями, и что справа две серые полочки под телефоны, то Артем стал тогда верить, о чем говорила экстрасенс. Она точно описала прихожую, где, видимо, и начинали свое смертоносное дело гастарбайтеры. Сколько разных сцен убийства крутилось и не прекращает крутиться в голове Артема. Он порой начинает о чем-то рассуждать вслух перед Людмилой, и бывало, что она также думает и представляет это. Сколько же выпито разных лекарств в виде настоек и таблеток, не счесть. Наверное, до тех пор, пока не будет известна точная и доказанная картина убийства в квартире, не успокоятся мысли и душа у Людмилы и Артема. Как им тяжело, может представить только тот, кто испытал в своей жизни подобные потери. Орудовал не один, орудовала банда. У Артема сомнений не было. Рассуждая о ходе расследования, он понимал, что прокуратура не заинтересована в том, чтобы говорить о банде. Надо всех крутить. Косвенных улик полно, а вот прямых очень мало, да и те надо проверять, а время летело быстро, вот уже и снег был, и заморозки, и наступил последний месяц осени. До окончания високосного года Быка оставалось меньше двух месяцев.

С двадцатого октября Артем вступал в права наследства, и начались у него мотания к нотариусу, по разным учреждениям, где много приходилось стоять в очередях, и если бы не племянник Людмилы Александр Кошевой, то ой как бы было тяжело Артему все это вынести. Много финансовых расходов Кошевой взял на себя.

Артем видел, как бюрократическая машина государства пожирает здоровье людей, делая их злыми, нервозными и больными. Две недели выбили его из контроля над расследованием. Ковердов новостей не сообщал, кроме того, что распался весь штаб, т. к. опера не знают, будут ли служить вообще в МУРе. С реформированием МВД, с переводом милиции в полицию началась аттестация и закончилась активная работа, каждый боялся попасть под неугодного сотрудника и вылететь из обоймы. Как сказал бы Витя Малышев: «Зассали суки, притаились и никакой инициативы».

Из всех, кто был привлечен к расследованию гибели семьи Карделли, остался собирать бумаги к суду один следователь. «Полный копец!» — Артем, въехав в обстановку, не на шутку разволновался, а через неделю попал в госпиталь с инфарктом миокарда.

Раньше, когда приходилось слышать Шмелеву, что у человека был инфаркт, то казалось, что с нами такого быть не должно. Ну, по крайней мере, не так рано, как случилось с Артемом. А все очень просто. Если что-то волнуется в организме, то все равно будет выплеск, но есть болезни, которые лечатся, а есть, которые не лечатся — это рак, СПИД и другие. Сердце может остановиться сразу, а может работать с перебоями, с натяжениями, но работать.

Нам всегда кажется, что нас многие неприятности застают врасплох, все случается неожиданно. Может быть, и так. Невозможно было представить такое зверское убийство в квартире дочери на Тверской. Но все было так неожиданно и не укладывается до сих пор в голове, хоть на какой-то полочке.

Артем в этот день после обеда уже собрал свою спортивную сумку. Уложил в нее, как обычно, вот уже пятый год, необходимое для тренировки: кимоно, пояс, полотенце, шампунь, мочалку, защитные наколенники и на локтевые суставы, воду, сменное нательное белье — и готов был к выезду в 19 часов на тренировку в ФОК (физкультурно-оздоровительный комплекс). Готовилась с ним к выезду и внучка Ира, которая имела уже зеленый пояс по айкидо. В этот день должна была быть не простая тренировка, а тренировка, на которой мастер-класс показывал мастер, имеющий черный пояс 8-й дан Братислав Стайкович из Словении, а самый высокий дан в айкидо — это десятый. Артем в душе был благодарен своему тренеру — сенсею Рычагову Ярославу Егоровичу, который уже имел 3-й дан, и который был не только наставником и тренером, но хорошим, добрым товарищем. Он, зная о тяжелом горе у Артема и Ирины, за две недели до сдачи на пояса позвонил и настойчиво предложил прийти на тренировки и на сдачу. Артем тогда ответил ему: