Дмитрий Черкасов - Записки Джека-Потрошителя

— Да, мы знаем, что ваш Шерлок Холмс — мастер переодевания, однако на практике человеку не так-то просто притвориться кем-то другим.

— Для этого нужно всего лишь быть хорошим актером, и почему бы не предположить, что Потрошитель именно таков? Кроме того, на улицах Ист-Энда по ночам стоит кромешная тьма, фонарей мало, и они дают мало света. Из-за холодной погоды женщины надевают на себя много одежды, которая скрадывает фигуру. Если убийца способен к импровизации и использует дамскую шляпу, скрывающую его лицо, он может беспрепятственно пройти по улице и ни один констебль не обратит на него внимания…»

— Чушь! Бред! — Джеймс Монро в ярости отбрасывает газету— Теперь этот человек собирается давать советы лондонской полиции. Кто он такой? Что он знает о полицейской работе?!

Миссис Монро мягко улыбается.

— Он всего лишь строит предположения. И потом — разве его слова так уж невероятны?!

Монро скептически улыбается.

— К сожалению или, может быть, скорее уж, к счастью, — настоящие преступники имеют мало общего с теми гениями преступного мира, которых любят описывать писатели. Боюсь, все гораздо проще — нашему убийце достаточно показать одной из этих женщин монету, и ее доверие будет обеспечено.

— Полиции не удалось напасть на след?

— Пока у нас нет ничего, что могло бы пролить свет, — говорит Монро, который по-прежнему рассуждает так, словно работает в полицейском управлении. — Боюсь, что если этот человек не совершит ошибку, то мы и дальше будем блуждать, как слепые впотьмах.

Седьмого ноября Мэри Келли покупает в магазине Джона Маккарти свечу за полпенни. Добродушный торговец не напоминает ей о долге и окидывает ее пристальным взглядом с ног до головы, не смущаясь присутствия других клиентов. На Дорсет-стрит не придают большого значения вопросам этикета.

— Тебе не холодно по ночам? — осведомляется он.

— Хочешь мне подбросить угольку?

Джон Маккарти похабно скалится.

— Я слышал — у тебя новая подружка завелась, — его взгляд затуманивается.

Мэри забирает свою свечку и выходит из магазина, чувствуя спиной его похотливый взгляд.

Она действительно пускала к себе две последние ночи проститутку по имени Мария Харви, с которой познакомилась в одном из пабов. Харви угостила ее выпивкой — это было именно то, в чем Мэри Келли нуждалась больше всего: предстоящий аборт вселяет в нее ужас.

Как раз седьмого Мария перебралась в отдельную комнату в соседнем переулке, и Мэри Келли опять осталась одна. На нее засматривается один из помощников торговца — Томас Боуер по кличке Индеец Гарри. Боуер — отставной солдат, присматривающий за имуществом и помещениями Маккарти. Он молодится и считает себя вполне обаятельным джентльменом. Слухи о том, что Мэри Келли рассталась со своим прежним ухажером Барнеттом, вселяют в него надежду.

На следующий день, в четверг, восьмого ноября, Джозеф Барнетт приходит к Мэри Келли в половине восьмого вечера. Несмотря на разрыв, он ежедневно навещает девушку и приносит ей еду.

— Лучше бы ты дал мне денег! — просит она.

— Чтобы ты их пропила? Нет уж!

Мэри Келли не одна, Барнетт застал ее в компании Лизи Олбрук. Лизи — соседка, живущая в том же дворе, и единственный человек помимо Мэри Кокс, с которым Мэри Келли решилась поговорить об аборте. Мэри слышала, что полгода тому назад Олбрук избавилась от ребенка.

— Да, пришлось вот… — Олбрук вспоминает об этом не очень охотно. — Я тогда нашла себе кавалера и думала, что выйдет что-то путное, а зачем ему лишняя ноша?!

Несмотря на эту жертву, жизнь Лизи Олбрук сложилась неудачно. Она собирается зарабатывать на улице подобно Мэри Келли — ей это кажется теперь наилучшим выходом.

— Нет-нет, — торопливо уговаривает ее Мэри. — Это убьет тебя, посмотри на меня. Мне нет и тридцати, у меня больное сердце из-за такой жизни, и, если бы только у меня были деньги, я уехала бы в Ирландию, к своим родным!

Барнетт проводит немного времени с женщинами, отдает Мэри хлеб и уходит. По пути он сталкивается с Индейцем Гарри, который прогуливается по Дорсет-стрит. Мужчины приветствуют друг друга кивками и расходятся в разные стороны.

Лизи оставляет Мэри Келли в восемь. Вскоре после этого Томас Боуер стучится и входит без приглашения.

— У тебя долг в тридцать шиллингов, — напоминает он.

Главной обязанностью Боуера на службе у Джона Маккарти было напоминать его постояльцам о задолженностях. Томас Боуер мог выбить долг из заартачившегося жильца, если был уверен, что тот способен заплатить. В противном случае он просто выбрасывал его на улицу вместе со всем скарбом. Однако Мэри Келли — другое дело. Он посматривает на нее, на огонь, который еле теплится в камине, на разбитое стекло.