Дмитрий Черкасов - Записки Джека-Потрошителя

Да, к счастью для Меррика, как раз в сентябре того же 1888 года им заинтересовался один из лондонских специалистов — доктор Тривс. Тривс создал для «человека-слона» все условия в своей клинике, а также привлек внимание общественности, в том числе и высшего света, к своему необычному пациенту.

— Такое впечатление, будто сумасшествие стремительно распространяется по городу. Эти слухи, газеты, наполненные бреднями… Мне донесли, что в полицейский участок на Бишопсгейт ворвался пьяный мужчина, который признался, что убил Кэтрин Эддоуз!

Эбберлайн сокрушенно качает головой.

Это было не единственное признание подобного рода, сделанное за последнее время. Люди приходят в полицию и в подпитии, и совершенно трезвые. Одни требуют арестовать их, другие, напротив, просят выделить детектива, чтобы поймать Джека-Потрошителя. Одним из таких посетителей был Майкл Кидни — приятель Элизабет Страйд, который пьянствовал почти весь день тридцатого сентября и не мог дать внятных показаний. Протрезвев, он заявил, что без труда сможет поймать Джека-Потрошителя, для чего ему требуется только один или два детектива в помощь.

Коронер Уинн Бакстер, к которому сначала обратился Кидни, воспринял это без всякого энтузиазма.

— Если у вас есть какая-то важная информация, будет лучше, если вы сообщите ее мне. Я не могу выделить вам детектива, ибо я не располагаю такими возможностями…

— Тогда я пойду прямо в Скотленд-Ярд!

— Они вам ответят отказом, можете поверить. Каждый день к ним обращаются десятки человек, которые просят дать им детективов, собак, оружие. Мол, тогда они точно схватят Джека-Потрошителя, которого не могут задержать сотни лондонских полицейских. Вам не кажется, что думать так, по меньше мере, странно, а?!

Нет, Кидни так не кажется, но он понимает, что на помощь детективов рассчитывать не приходится. Несколько проклятий срываются с его губ. Бакстер выслушивает их молча и, когда Кидни уходит, возвращается к своим делам.

Несмотря на предупреждение коронера, Майкл Кидни все же обратится к Эбберлайну и вновь получит отказ.

На календаре первое октября. Фрэнсис Томпсон держит в руке «Дейли ньюз», где на первой странице напечатано письмо убийцы, которое Центральное агентство печати получило еще двадцать седьмого числа прошлого месяца и придержало, сочтя неудачной шуткой.

«25 сентября. Дорогой Босс, я слышу, что полиция ловит меня, но она до сих пор меня не схватила. Смешно — они выглядят такими умниками и все время говорят, что взяли след! И та история с Кожаным Передником — о, как она меня развеселила! Я продолжу охотиться на шлюх и БУДУ РЕЗАТЬ ИХ ДО ТЕХ ПОР, ПОКА НЕ ОКАЖУСЬ СХВАЧЕННЫМ. Последний раз вышло просто великолепно. Она даже пикнуть не успела. Как они могут поймать меня теперь?! Я люблю свою работу и собираюсь все повторить! Вы скоро услышите обо мне и о моих забавных проделках. На последнем деле я собрал немного красной жидкости в бутылку из-под имбирного пива, чтобы написать письмо, но она загустела, словно клей, и ничего у меня не вышло. Надеюсь, эти красные чернила вас устроят? В следующий раз я думаю отрезать у леди уши и отослать в полицию — просто ради смеха! Придержите это письмо, пока я не сделаю то, что собирался, и тогда напечатайте. Мой нож остер, и я пущу его в дело, как только мне представится первый же удобный шанс. Удачи!»

— Этот проклятый убийца просто очаровал вас, — замечает Стивен. — Я предпочел бы забыть о нем хотя бы здесь. Кажется, что он добивается славы Герострата, а общество идет ему навстречу.

Томпсон не слушает его, с искаженным лицом он пожирает глазами страницу с письмом.

— Да что с вами, Фрэнсис?

— Нет-нет, — бормочет тот. — Все в порядке, джентльмены. Не обращайте внимания!

— Вас, похоже, удивляет, что Потрошитель осмелился написать это письмо. А по-моему, это неудивительно — наша полиция настолько беспомощна, что трудно было бы избежать искушения поддразнить ее.

— Вы уверены, что автор — Джек-Потрошитель? — спрашивает Сикерт. — Это может быть шутник или еще один маньяк, которому не хватает смелости воплотить свои чудовищные фантазии в жизнь, но который жаждет разделить с убийцей его славу!

— Вы, англичане, гордитесь своей сдержанностью и обычно упрекаете в ее отсутствии нас — американцев, — замечает Дарлинг. — А между тем, повторяю вновь, у нас не оповещают о ходе расследования весь город! И тем более не печатают послания убийц на первых страницах ежедневных газет.