Татьяна Степанова - Родео для прекрасных дам

— А что вас может тормознуть? — забеспокоилась Катя.

— Горы есть горы. Да не волнуйся, Катеныш, все будет нормально.

— Я не волнуюсь, я тебя спросить хотела. Ты не мог бы у Сережи поинтересоваться…

— Чего?

— Спроси у него, сколько женщин, по его мнению, может любить порядочный мужчина одновременно?

Но том конце наступила загадочная тишина. Затем «драгоценный» переспросил:

— Не понял?

Катя повторила вопрос, добавив:

— Спроси, мне это для статьи надо.

В трубке загрохотало.

— Слышь, Катя, Серега говорит — одну… Ну, две… Ну, три, но это уже с риском для жизни и репутации. — «Драгоценный» хмыкнул: — По-твоему, это должна спрашивать жена у мужа, находящегося на высоте в две с половиной тысячи метров?

— Я не могу ждать, пока вы спуститесь. Мне нужно знать. А по-твоему как, Вадик?

— Дома об этом поговорим, как приеду. — А там у вас в экспедиции женщины есть? — спросила Катя. — Альпинистки?

— А ты меня ревнуешь?

— Очень нужно.

— Успокойся, нет никого. Монастырь сплошной, ясно? Шаолинь. Ну все, сейчас сеанс связи закончится… Между прочим, у нашего проводника Кара-Мергена четыре жены, каждая в своем кишлаке живет… Что бы еще сказать? Катька; слышишь? Я тебя очень лю…

В трубке ехидно запищало — ту-ту-ту. С работы Катя позвонила Марьяне — они условились об этом накануне.

— Я заеду в прокуратуру округа, поинтересуюсь насчет результатов баллистической экспертизы. Они должны уже что-то дать по гильзам, — сказала Катя. — Тебе копию привезу.

— Обязательно, если там все готово. И телефон эксперта запиши, надо будет с ним переговорить. Меня все же кое-что настораживает с этим девятимиллиметровым калибром, особенно учитывая эту нашу историю с дуэлью.

— А, поверила все же в дуэль, Марьяночка. Буркина и Мамонтова надо бы передопросить.

— Только после того, как у меня на руках будет копия заключения баллистической экспертизы, — сказала Марьяна. — Катя, а чего у тебя голос такой радостный?

— Вадик утром звонил. У них там все нормально.

— Осчастливил, объявился, — Марьяна хмыкнула. — Мой тоже вот меня осчастливил — перевод на алименты прислал.

— А ты?

— Что? Вот сейчас кабинет запираю и на почту. Назад ему их переводом. В рожу ему прямо, в рожу!

— Марьяна, но… Ты ведь вчера мне говорила — Верочке надо шубку, и потом осенью за садик еще придется платить.

— Сама заплачу. Обойдемся без его подачек. — Голос Марьяны звенел. — Прости, тут кто-то в кабинет рвется. Ну, в чем дело? Старший лейтенант Лапкин? Вы что, не видите — я по телефону разговариваю?

Судя по всему, старлей Лапкин рвался в кабинет Марьяны по каким-то неотложным, сугубо служебным делам. Катя слышала в трубке отдаленный оживленно-неприветливый диалог. Нет, все же Марьяна была истиной мегерой в общении с сослуживцами мужского пола.

— ЧТО там? — спросила Катя, когда страсти отбушевали.

— Да мозги кой-кому вправила. Срок по поручению три дня как истек. А мне из розыска ни ответа ни привета, — Марьяна шуршала какими-то бумагами. — Прямо из горла надо вырывать у них. А я вот сегодня утром на оперативке начальнику отдела рапорт — так и так, халатное отношение к своим обязанностям, тормозят расследование. И сразу вот он, результат, вон сколько накатали в справке. В зубах принесли, хвостом виляли. Установочные данные по фирме Усольского и Авдюкова «Стройинвест». Ага… А это уже любопытно…

— Что, что там такое?

— Судя по этой информации, и правда получается, что «Стройинвест» после смерти Авдюкова целиком перешел в распоряжение его компаньона Усольского. Тут у меня копии документов, в том числе и устав фирмы, и договор между компаньонами… Тут вот расписаны условия перехода доли… Доля в случае выбытия одного компаньона из бизнеса по уставному договору переходит к другому компаньону. Всем остальным заинтересованным лицам полагаются лишь компенсационные выплаты.

— Под заинтересованными лицами в нашем случае надо понимать наследников? Жену и дочь Авдюкова? — спросила Катя.

— Да. А если бы из дела выбыл сам Усольский, его доля перешла бы к Авдюкову, а компенсационные выплаты получала бы его жена. Видишь, Катя, как там в «Стройинвесте» все было расписано?

— Прямых улик против Усольского все равно нет, — возразила Катя.

— Зато мы имеем документальное подтверждение мотива для убийства. Корыстного мотива, — Марьяна снова зашуршала бумагами. — Это не просто слова, это уже кое-что. Но мы, подружка, не будем спешить. На одной этой косвенной улике нам его не взять.