Рекс Стаут - Дверь к смерти (сборник)

– Что ж, здравствуйте, – восхищенно проблеял я.

– Вы пришли раньше времени, Гудвин, – процедил Барри Рэкхем. Он стоял в дверях.

Лицо Лины восторга не выражало. Впрочем, смущения я тоже не разглядел. Разве что какая-то подозрительность таилась во взгляде, хотя я и не представлял, в чем меня можно вот так ни за что ни про что заподозрить.

– Как дела? – спросила она и тут же, не оставляя никаких сомнений, что на мои дела ей глубоко наплевать, повернулась и решительно зашагала к лифту.

Рэкхем чуть отступил, пропуская меня. Я вошел и прошествовал в гостиную. В следующий миг я услышал, как захлопнулась входная дверь. Через мгновение Рэкхем присоединился ко мне.

– Вы пришли раньше времени, – повторил он, без особого, впрочем, укора.

Выглядел он так, словно за семьдесят часов, что мы не виделись, опорожнил не меньше семидесяти стаканов. Лицо пошло красными пятнами, глаза налились кровью, а левая щека подергивалась. На галстук налип кусочек яичного желтка, а подбородок явно нуждался в бритве.

– Кажется, в прошлую субботу, – начал я, – один из моих людей описал девушку, которую вы сопровождали. Судя по его словам, она походила на мисс Дэрроу. Не беспокойтесь, я ни к чему не клоню. Просто захотелось чуть-чуть посудачить.

Похоже, он меня не слышал. Спросил, что я выпью, а когда я поблагодарил и отказался, подошел к бару и плеснул себе щедрую порцию, после чего вернулся, подвинул стул и уселся ко мне лицом.

– Черт побери, – сказал я, – вы кажетесь еще более испуганным, чем накануне. Кстати, судя по донесениям моих агентов, вы теперь либо выскальзываете из отеля черным ходом, либо носу не высовываете из номера.

Воистину, ничто из сказанного мной его не волновало.

– Я же говорил, что хочу видеться с вами каждый день, – капризно заявил он. Голос заметно осип.

– Знаю, но мне было некогда. Кстати, вчера днем я провел целый час с Арнольдом Зеком.

Наконец-то он встрепенулся.

– Мне кажется, вы гнусный лжец, Гудвин.

– Значит, мне все приснилось. Как машина въехала в гараж, как меня обыскивали, потом маленькая прихожая и четырнадцать ступенек вниз, и два охранника, и звуконепроницаемая дверка толщиной в пять дюймов, и розовато-серые стены, ковры и стулья, и он сам, восседающий за столом и сверлящий скважины во мне и окружающих предметах своими глазками, и…

– Когда? Вчера?

– Да. Туда меня привезли, но теперь я и сам знаю дорогу. Правда, пароль мне еще не открыли, но дайте время…

Трясущейся рукой Рэкхем поставил стакан на маленький столик.

– Я вам уже говорил, Гудвин, что не убивал жену.

– Конечно, это совершенно исключено.

– А как случилось, что вас отвезли к нему?

– Он прислал за мной Макса Кристи.

– Вот сукин сын. – Внезапно его пятнистое лицо побагровело еще больше и он заорал: – Ну, говорите же! Что он вам сказал?

– Что меня, возможно, ожидает блистательная карьера.

– А про меня?

Я помотал головой:

– Вот что я вам скажу, Рэкхем. Похоже, мне уже пора прислушаться к голосу разума. Прежде я никогда не встречался с Зеком, и, должен честно признать, он меня поразил. – Я полез во внутренний карман пиджака. – Вот ваши шесть тысяч. Чертовски жаль расставаться с ними, но…

– Уберите их.

– Нет, в самом деле, я…

– Уберите их в карман. – Он уже не орал. – Вы не виноваты, что Зек произвел на вас такое впечатление… Не вы первый, не вы последний, Бог свидетель. Но вы заблуждаетесь, если полагаете, что Зек никогда не допускает промашек и что со мной покончено. Вы должны уяснить одно: теперь я уже не могу задрать лапки и отдаться на милость победителя. Я вынужден биться до конца и намереваюсь так и поступить. Я у вас на крючке, поскольку без вас, раз вы у него побывали, буду вынужден действовать вслепую. Хорошо, назовите вашу цену. Сколько?

Я положил купюры на столик.

– По-настоящему меня беспокоит вовсе не Зек, – признался я. – Острить при нем бесполезно, и говорит он весьма внушительно, но меня запугивали и прежде, а я до сих пор жив. Говоря о голосе разума, я имел в виду меры, которые законодательство штата Нью-Йорк предусматривает за соучастие в убийстве. Похоже, Зек раздобыл доказательства вашей вины. Если вы…

– Быть не может. Это ложь.

– Он, похоже, придерживается иного мнения. Только член коллегии адвокатов, каковым я не являюсь, может брать деньги от убийцы за попытки избавить его от смертной казни. Так что искренне сожалею, что ничем не могу вам помочь. Вот ваши деньги.

– Я не убийца, Гудвин.