Рекс Стаут - Дверь к смерти (сборник)

Ни слова не говоря, он вылетел вон из гостиной.

Аннабел упала в ближайшее к ней кресло, уперла локти в колени и обхватила голову руками.

Я стоял и наблюдал за ней. Потом заговорил, стараясь вложить в голос побольше сочувствия:

– Конечно, триумфом я бы это не назвал, но все-таки вы попытались. Не собираюсь вас утешать, однако учтите на будущее: благоразумнее было бы не собирать все стадо, а позволить мне разобраться с каждым в отдельности. И еще нам не повезло, что первой жертвенной овечкой вы избрали Лидса, потому что у него на меня зуб. Но по правде говоря, ваше положение сделалось безнадежным с самого начала. Воздух был настолько наэлектризован, что взмахни перышком – и произошел бы взрыв. Спасибо за приглашение.

Я откланялся. Когда я вышел на стоянку, остальные машины уже разъехались. Руля по извилистой аллее, я подумал, что столь многое обещавший первый звонок в мой новый офис не обернулся удачей.

Кое-кто из друзей пытался уверить меня, что некоторые мои похождения в то памятное лето вполне достойны описания. Но даже если бы я с ними согласился, то не стал бы здесь распространяться на эту тему. Хотя справедливости ради замечу, что вскоре после того, как я поместил в «Газетт» объявление, молва быстро разошлась и отбоя от клиентов у меня не было. Вот краткий перечень моих подвигов по месяцам.

МАЙ. У женщины украли кошку. Вернул ее владелице. Дебет – пятьдесят долларов плюс компенсация издержек.

Клиента обокрали в борделе на Восьмой авеню, а он по понятным причинам не захотел связываться с полицией. Я разыскал виновную и запугал, вынудив расстаться с большей частью добычи. Заграбастал пару сотенных.

Отец хотел вырвать великовозрастного недоросля сына из лап хищницы блондинки. В это дело мне лезть не стоило: потерпел полное фиаско, приобретя расцарапанную физиономию и свою законную сотню сверх расходов.

Ресторан с кассиршей, нечистой на руку. Потратил всего полдня, чтобы вывести ее на чистую воду. Клиент заартачился было, увидев счет на шестьдесят пять долларов, но уплатил.

ИЮНЬ. Целых две недели угробил, расследуя мошенничество со страховкой по просьбе Дела Бэскома, и едва не расстался с головой. Справился, однако, с присущим мне блеском. У Дела хватило наглости предложить мне три сотни. Я затребовал тысячу – и получил. Решил, что должен зарабатывать в неделю больше, чем платил мне Вульф. Не потому, что жаден до денег, а из принципа.

Отловил жулика букмекера для одного клиента из Мидвилла, штат Пенсильвания. Еще сто пятьдесят.

Другой хотел, чтобы я разыскал сбежавшую от него жену, но зацепиться было почти не за что, да и платить он мог всего двадцатку в день, так что пришлось отказаться.

Девушка, которую, по ее словам, несправедливо обвинили в передаче секретных данных конкурирующей фирме и уволили, приставала ко мне с ножом к горлу до тех пор, пока я не согласился взяться за дело. Доказал ее правоту и восстановил в попранных правах, навкалывавшись при этом долларов на пятьсот, но получив в награду каких-то жалких сто двадцать, да еще и в рассрочку. Личиком она, быть может, не совсем вышла, но голос был приятный, да и ножки недурны.

Еще получил предложение поступить на работу в ФБР, девятое предложение подобного рода за шесть недель, но отказался.

ИЮЛЬ. Разнообразия ради согласился на просьбу горстки концессионеров последить за тем, как вершат свои дела управляющие увеселительными заведениями на пляжах Кони-Айленда. Поймал одного с поличным, когда он пытался стибрить дневную выручку из игорного автомата. Ловкач тщился продырявить меня из пистолета, так что пришлось для острастки сломать ему руку. Когда мне надоело лицезреть тысячи акров обнаженной плоти, в основном шелушащейся под немилосердным солнцем и вообще малопривлекательной, я взял расчет. Итог – восемь с половиной сотен за семнадцать дней.

Отвертелся от кучи разных мелочей суммарной стоимостью в пару тысчонок.

На Лонг-Айленде обчистили дамочку с мозгами набекрень. Взяли незастрахованные драгоценности на изрядную сумму. Сумасбродка почему-то вбила себе в голову, что это дело рук полицейских. Тут, с одной стороны, мне повезло, честно признаюсь, но с другой – сработал я ну совершенно гениально. Проковырялся, правда, до августа. Возвернул все драгоценности, уличил в нечистоплотности ассистента оформителя интерьеров, выставил счет на три с половиной тысячи и получил их.

АВГУСТ. Начиная с шестого мая я не получал ни цента жалованья от Ниро Вульфа, ни разу не прикоснулся к своим сбережениям, и тем не менее мое банковское сальдо не только не пострадало, но, наоборот, заметно поправилось. Мне пришло в голову, что пора устроить себе каникулы. Самый продолжительный отпуск, который удавалось выпросить у Вульфа, не превышал двух недель. И я решил, что могу себе позволить по меньшей мере удвоить этот срок. Приятельница, имя которой уже публиковалось в связи с одним из дел Вульфа, высказалась в том смысле, что нам не мешало бы хоть раз взглянуть на Норвегию, и мысль эта показалась мне вполне здравой.