Рекс Стаут - Дверь к смерти (сборник)

Я метнулся к ступенькам, вихрем взлетел на три марша и ворвался в оранжерею. Сделав один шаг в теплицу, я остановился и огляделся по сторонам.

Увиденное потрясло меня даже больше, чем год назад, когда нашу оранжерею обстреляли из крупнокалиберного оружия. Тогда после них оставались хотя бы разгром и беспорядок. Теперь же моему взору открылись безжизненно голые скамейки и опустевшие стеллажи.

Добрую минуту я простоял словно громом пораженный. Потом прошел дальше через центральный отсек, холодильную камеру, питомник, поливочную и комнату Теодора. Везде было пусто и голо, хоть шаром покати. Хьюитт должен был прислать целую армию, чтобы вывезти все за один день, подумал я, направляясь вниз.

На кухне меня ждала еще одна записка от Фрица, подлиннее предыдущей. В ней перечислялись телефонные звонки и всякие разности. Пошарив в холодильнике, я остановил выбор на баночке с домашним паштетом, ломте итальянской булки, вермонтском сыре и молоке.

Когда я уселся за стол и приступил к трапезе, одновременно просматривая вечернюю газету, мои уши невольно продолжали прислушиваться – ни к чему особенному, просто так, по привычке. В нашем доме никогда не было шумно, но подобной тишины я припомнить не мог. Кажется, и машины перестали проезжать мимо, а те, что проезжали, должно быть, сбрасывали скорость.

Закончив ужин и убрав со стола, я обошел столовую, кабинет, прихожую, спустился в подвал, заглянул в комнату Фрица, потом поднялся в покои Вульфа и, наконец, еще на один этаж – в свою комнату.

Раздеваясь, чтобы принять ванну и смыть с себя тюремный запах, я подумал, что самое нелепое в моем дурацком положении не чувства, которые я испытываю, а то, что я даже не знаю, как к ним относиться. Одно дело, если мне и впрямь не суждено вновь увидеть Вульфа. Тогда все печально, и думать нечего. Но предположим, я сижу и распускаю нюни, комок застрял в горле, а тут открывается дверь и кто-то входит. Показывать ли мне, что я скуксился? А вдруг войдет сам Вульф? Вот ведь где закавыка. Хорош я буду, если раскисну, а он возникнет невесть откуда и начнет читать мораль.

После того как я принял ванну, побрился, надел пижаму и ответил на пару звонков от назойливых репортеров, а потом прошаркал в кабинет и немного поковырялся там, кое-кто и вправду вошел. Услышав, что парадную дверь открывают, я рванулся в прихожую, как будто рассчитывал на новую партию колбасы, и… узнал Фрица. Тот запер за собой дверь, повернулся и, увидев меня, радостно осклабился:

– А! Арчи! Ты сбежал?

– Меня выпустили под залог.

Он выразил желание пожать мне руку, и я его ублажил.

– Спасибо за записку. Как твоя новая работа?

– Ужасно. Но я держусь. Как мистер Вульф?

– Мне ничего не известно о мистере Вульфе. Я слопал полбанки паштета.

– Мистер Вукчич собирается продать наш дом. – Фриц уже не улыбался.

– Он собирается выставить его на продажу, а это не одно и то же.

– Возможно. – Фриц тяжело вздохнул. – Устал я. Мистер Вукчич сказал, что не будет возражать, если мне захочется ночевать здесь, но я должен спросить у тебя. Мне бы очень хотелось… Я так привык к своей комнате…

– Бога ради. Я тоже привык к своей. И собираюсь в ней жить, пока меня не выгонят.

– Отлично. – Он шагнул в сторону кухни, потом остановился и повернулся ко мне: – Ты попробуешь найти его?

– Нет! – Выкрикнув, я почувствовал некоторое облегчение, поэтому заорал снова: – Ни за что!

Потом подошел к лестнице и устремился вверх.

– Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Арчи.

Я уже преодолел один марш, когда снизу послышался голос Фрица:

– Я приготовлю тебе завтрак! Мне только в десять уходить!

– Прекрасно! – прокричал в ответ я. – Так мы даже не заметим его отсутствия!

На следующий день, во вторник, времени кукситься у меня не было. Звонили без конца: то из газет, то бывшие клиенты и друзья, то еще кто-нибудь. Позвонил и Кэлвин Лидс, который попросил меня приехать. Я сказал, что пока сыт по горло Уэстчестером. Однако он настаивал, и я согласился принять его в два часа в кабинете Вульфа.

Воспользовавшись звонком Лона Коэна из «Газетт», я навел у него справки о моем бывшем сокамернике, Максе Кристи. Лон – приличный парень, но ни один репортер на свете не расстанется даже с самой пустяковой информацией, не задав вам встречный вопрос, а то и два.

– Мне просто любопытно, – отбился я. – Познакомились в тюрьме, на уик-энд. Парень вроде ничего себе. Вся биография мне ни к чему, а вот несколько фактиков из личной жизни не помешают.