Мишель Лебрюн - Смерть молчит [Смерть молчит. Другая жена. Коммерческий рейс в Каракас]

Шазель поднял трубку, начал набирать какой-то номер, но остановился. Трубка с лязгом упала. Налил себе еще. Снова встал, сунув руки в карманы пиджака, и повернулся к полкам с книгами.

«Он совершенно спокоен, явно с легкостью нашел алиби на тот вечер, когда произошло покушение. Завтра сможет доказать, что был с друзьями».

От пронзительного звонка телефона оба мужчины вздрогнули. Шазель снял трубку, хотя не без колебаний.

— Алло? Да, это я. Кто у телефона? Мадам Малле? Добрый вечер. Нет, я его не видел. Нет, у меня его не было. Нет, ничего, спокойной ночи.

Положил трубку.

«Это была Джульетта. Вернулась, беспокоится… Обзванивает всех, чтобы найти меня. Нужно поскорее возвращаться домой, пока она не сообщила в полицию о моем исчезновении. Чего же тянет Шазель, разве он не собирается спать?»

Шазель пил. Уже пятый бокал. Вдруг поднялся и исчез из поля зрения Франсуа.

«Что делать? Не будет же он расхаживать по квартире всю ночь…»

Потом кое о чем вспомнил.

«Я позабыл о деньгах. Не вернул его миллион. Положу его куда-нибудь, хотя бы под матрас».

Достав пачку банкнот, тихонько подполз к кровати, поднял угол матраца и сунул туда пачку. Потом снова занял предыдущую позицию, держа нож для бумаг в правой руке. И тут ноги под ним подогнулись и кровь прихлынула к лицу.

Стоя посреди комнаты с закрытыми глазами, Виктор Шазель приставил револьвер к виску. Пальцы его нажали курок.

Франсуа вскочил как безумный, забыв об осторожности и крича:

— Вы с ума сошли! Не делайте этого!

Шазель повернул к нему изумленное лицо, но было поздно. Франсуа замер, оглушенный грохотом выстрела, и потрясенно уставился на черную дыру в виске Шазеля, который медленно падал вниз, казалось, все еще глядя перед собой гаснущим взором, отмеченным печатью смерти. Хлынул поток крови, револьвер упал на ковер, и его скрыло осевшее тело самоубийцы.

В двери позвонили, потом нетерпеливо застучали. Франсуа был не в состоянии сделать ни шагу, хотя прекрасно понимал, что должен спрятаться, исчезнуть. Не был способен ни на что, стоя над телом Шазеля, только повторял как заведенный:

— Сейчас войдут, меня арестуют и обвинят в его убийстве.

Звонки прекратились. Теперь в дверь грубо колотили. Франсуа вынул из кармана платок и вытер вспотевший лоб. Температура поднялась снова.

С треском вылетели входные двери. В дверях гостиной остановился какой-то человек, окаменев при виде этой сцены. Франсуа еще успел пробормотать:

— Было бы слишком…

И потерял сознание.

Инспектор Туссен сказал:

— Он здорово все рассчитал. Конечно, револьвер принадлежит ему. Застрелил Шазеля в упор, обернув оружие платком. Потом успел еще сжать пальцы жертвы на рукоятке револьвера до появления Дампьера.

— Ну а мотив? — спросил чей-то голос.

— Шазель собирался вышвырнуть его с работы. Три дня назад вынудил Малле принести извинения в присутствии сотрудников за некий инцидент, после которого Шазель счел себя оскорбленным. Кроме того, старик, который был весьма сластолюбив, крутился вокруг его жены. Так что… так что все сходится. Выехал из дому около семи и прибыл к Шазелю четвертью часа позднее. Поставил машину на мосту Коленкур, где запрещена стоянка. Шазеля дома не было. Малле попал в его квартиру с помощью подделанных ключей, которые заказал одному слесарю с улицы Лафайет. Тот опознал его. Войдя в квартиру Шазеля, укрылся в комнате, ожидая его возвращения. Шазель вернулся, но не один. Малле пришлось вновь ждать подходящего момента. Потом явился я, и он слышал весь наш разговор. Решил, что появилась возможность свалить все на самоубийство. Ведь я хотел доказать, что Шазель хотел убить шантажиста, так почему ему не совершить эффектное самоубийство?

— Да, — заметил другой голос, — но он же слышал, как вы предупреждали Шазеля, что ваш человек стоит снаружи под дверью. Как же он собирался выбраться?

— После убийства Шазеля намеревался укрыться где-нибудь в коридоре, потом бежать, воспользовавшись суматохой. Только вот после убийства его подвели нервы. Разве не так, месье Малле?

— Это неправда. Он застрелился сам.

Что в таком случае вы делали в его квартире?

— Я… Он украл мой револьвер, и я хотел забрать ею.

Туссен с сочувственной улыбкой призвал коллег в свидетели столь абсурдного ответа.

— Вы хотите, чтобы мы поверили, что Шазель украл у вас этот револьвер? Зачем бы ему это делать?

Не знаю. Может быть, ему нравилось иметь револьвер.