Мишель Лебрюн - Смерть молчит [Смерть молчит. Другая жена. Коммерческий рейс в Каракас]

— А вам зачем так срочно он понадобился?

Франсуа с трехдневной щетиной выглядел весьма неважно. Он чувствовал, что не в силах выкручиваться, и неуверенно сказал:

— Думал, что жена изменяет мне с Шазелем. Может, это вас удивит, но я собирался убить их обоих, а потом застрелиться.

— Вы много пьете, месье Малле?

Франсуа не ответил. Все смотрели на него с отвращением. Жалобным тоном он спросил:

— Можно мне увидеться с женой?

— Позже. Она тоже хочет вас видеть, но нельзя, пока мы не получим вашего признания.

«Значит, я погиб, и по собственной вине. И все из-за абсурдной ревности и любви к Джульетте. Не страдай я так каждый раз, когда она разговаривает с любым мужчиной, не начал бы пить и ничего бы не произошло. А ведь у меня не было причин утверждать, что она меня обманывала. Да, я заслужил то, что со мной произошло. Я последний дурак и должен за это заплатить. Но не за убийство, которого не совершал. Нет, не за него. В такой ситуации мой последний шанс — рассказать им все. Мне должны поверить».

— Я хочу рассказать вам все.

Заметил легкий жест инспектора, следом за которым стенографист взял ручку.

— Все началось пятнадцать дней назад…

Как это было легко! Давно таимые слова сами приходили так быстро, что стенографист с трудом поспевал за ним. Франсуа говорил, говорил и говорил, не заботясь, звучит это убедительно или нет.

— Итак, — сказал Туссен, — вы хотите, чтобы я поверил, что вы убили Сентена, приняв его за Шазеля?

— Да, я убил его, взял его бумажник и тот миллион, который был в пакете. Шляпу выбросил на кладбище.

— Вы надо мной смеетесь. Я рассказал эту историю Шазелю, пока вы подслушивали, и теперь вы повторяете ее мне, приписывая себе поступок Шазеля. На что вы рассчитываете?

Франсуа бессильно вздохнул, но упрямо повторил еще раз свой рассказ о самоубийстве. Говорил о своем испуге, о присланном ему пакете со свинцовой трубой и письме и рисунке, о встрече с Мартином, телефонном разговоре, наконец, о встрече на станции метро и смерти Мартина.

— К чему вы клоните? Ваш рассказ довольно логичен, но нет никаких доказательств, его подтверждающих. У вас нет бумажника Сентена, как и того миллиона, который вы якобы забрали. У вас есть письма, которые вы якобы получили от Мартина, но вы могли их написать и сами.

Малле пришел в голову еще один отчаянный аргумент.

— А свинцовая труба со следами крови Сентена, которую вы получили вместе с письмом Мартина, указывающим на меня, как на виновника?

Инспектор добродушно усмехнулся, ударил рукой по столу и сказал:

— Ничего подобного мы не получали.

Франсуа был убит. Полицейские не давали себя убедить, что он совершил покушение на Сентена, не хотели верить, что Мартин его шантажировал, зато любой ценой силились внушить ему, что он, Франсуа, этого не делал. В принципе это было даже забавно!

«Значит, не скажу ничего больше. Зачем защищаться, если они заранее уверены, что я лгу? Сдаюсь».

— Уведите его, — бросил инспектор. — Я хочу увидеться с его женой.

На счастье, на него не надели наручников. Две ночи, проведенные в камере, в обществе грязных оборванцев и подозрительных типов, не прошли бесследно. Когда он вошел в кабинет инспектора Туссена и когда увидел Джульетту в голубом платьице, на глазах навернулись слезы.

— Садитесь, — предложил инспектор.

Полицейский, сопровождавший Франсуа, удалился.

Туссен закурил и начал разговор:

— Малле, вы влезли в такое болото, из которого бы никогда не выбрались, не займись вами жена. В результате моей встречи с ней я нашел на станции метро «Сталинград» шарик из оникса от ваших ключей. Лежал он на путях среди всякого мусора, и нам очень повезло, что его нашли. Это доказывает, что вся история была правдой: ошибка, шантаж Мартина, который не знал, что его сообщник жив, подорвали вашу нервную систему и так ослабленную алкоголем. Это в известной мере поясняет и ваш тайный визит к Шазелю. Но ваша жена рассказала мне еще о некоторых деталях, куда более важных, о которых вы, видимо, забыли, поскольку было это довольно давно. Небольшая деталь, которая с вами случилась в необычных обстоятельствах. Ничего не припоминаете?

Тут вмешалась Джульетта. Умоляющим тоном сказала:

— Но послушай, Франсуа! Разве ты не помнишь, как мы отвозили моего дядю в Рамбуйе к врачу на консультацию?

Франсуа, совершенно растерявшись, старался что-то понять, припомнить, только память его подводила. А Джульетта настаивала: