Кристианна Брэнд - Не теряй головы. Зеленый – цвет опасности (сборник)

– Глубоко благодарна, – сообщила она им, когда они подавленно вернулись в строй.

– Тебе надо быть с ними немного построже, – заметил констебль Чинн, отведя ее в сторону. – Инспектор будет недоволен, если узнает, как ты с ними нянчишься.

– Мне глубоко плевать, – решительно заявила мисс Брок.

Так прошло три дня и три ночи. Мисс Тайн болтала, мисс Брок блистала, констебль Хочинс цыкал зубом. Постоянно под наблюдением, ни минуты, чтобы расслабиться и спокойно поговорить. Фредерике было легче, чем остальным, она и в обычное время держалась сдержанно и независимо, а кроме того, у нее обнаружилось восхитительное умение дерзить своим мучителям. Иден был полон сарказма, но, к его досаде, язвительные стрелы пролетали над головами полицейских, не причиняя им никакого вреда. Мун был слишком добр, Барнс слишком вежлив, Эстер слишком робка, а Вуди слишком хорошо понимала, что охранники просто выполняют свой долг и потому нет смысла вымещать на них зло. На заднем плане Кокрилл беспрестанно трудился, чтобы добыть вожделенную «улику».

На третий день инспектор положил в карман пару наручников, попросил предоставить операционную в его распоряжение – в последний раз! – и собрал там своих жертв.

– Пришло время для решительного удара, – сообщил он сержанту, когда они вдвоем стояли под уже знакомой центральной лампой в жаркой зеленой комнате. – И это самое подходящее место, чтобы создать нужную атмосферу. Прошлый авианалет был даром небес – за последние трое суток они так и не сомкнули глаз, и теперь все уже на пределе. Убийца сегодня расколется, или я откажусь от этого дела. Чему ты ухмыляешься? – раздраженно спросил Кокрилл.

– В первый раз слышу, чтобы авианалет называли даром небес, сэр, – с виноватым видом сказал сержант, прикрывая рот большой красной ладонью. Как и многие равнодушные к более серьезным опасностям, он изнемогал от страха при звуке падающих бомб.

Вся больница с интересом следила из окон, как шестерых «прокаженных» ведут по парку в операционную.

– Все, убегаю! – заявила Вуди, сворачивая за куст, но мисс Брук со смехом вернула ее на место. Больше никто не смеялся. Пациенты в синих пижамах следили за происходящим из высоких окон, потом рядом с ними появились белые наколки медсестер, которые, немного помедлив, целомудренно возвратили больных на койки. Санитар, кативший каталку в экстренную операционную (которую с большой неохотой открыли, чтобы предоставить Кокриллу свободу действий) притормозил и посмотрел назад, и даже пациент выглянул из-под одеяла, на минуту забыв тошнотворный страх неизвестности, запах эфира, блеск заостренной стали и горячее, медленное проникновение иглы в сопротивляющуюся плоть.

Кокрилл намеренно выложил наручники на операционный стол рядом с собой. Шестеро человек стояли перед ним неровным строем, и яркая лампа безжалостно светила в глаза, выставляя напоказ каждый жест, каждое движение мышц, каждую судорогу напряженных нервов.

Он начал очень мягко. Оперевшись спиной на операционный стол, побренчал монетами у себя в кармане, затем с рассеянным видом взял наручники и повертел их в руках.

– Давайте представим на минуту смерть Хиггинса. Капитан Барнс, не могли бы вы лечь на стол, и я положу вам на лицо маску. Вы встаньте здесь, майор Мун, а вы вот тут, майор Иден. Мисс Сэнсон и мисс Вудс, вы стояли у изножья операционного стола. Мисс Линли, вы ничего не видели, так как были дома и спали после дежурства, верно?

– Совершенно верно, – ответила Фредерика враждебным тоном, поскольку все, что говорил инспектор Кокрилл, звучало как обвинение.

– Конечно, вы только на минуту пересеклись с Хиггинсом в центральном холле, когда его везли в операционную. Вы наклонились над ним и что-то сказали Эстер Сэнсон – за полчаса до того, как он умер.

Барнсу было жутко лежать на столе с прижатой, пусть даже несильно, к лицу резиновой маской. Знакомый запах резины казался резким и одуряющим. Отведя руку Кокрилла в сторону, он спросил:

– Вы ведь не подключили аппарат?

– Конечно, нет, – с невинным видом ответил инспектор.

Разумеется, вода в бутылке была неподвижна. Барнс внимательно наблюдал за ней, но все равно не мог избавиться от страха, что через маску поступает закись азота. Когда наконец Кокрилл позволил ему подняться, он дрожал всем телом. Фредерика встала рядом с ним, ее огромные серые глаза расширились от страха.

Кокрилл перешел от Хиггинса к сестре Бейтс: