Томас Ханшеу - Человек из Скотланд-Ярда

– О нет, мой друг, просто человек с памятью, вот и все. Я случайно вспомнил любопытную маленькую «банду», состоявшую из восьми человек. Пять из них мертвы. Другие три – Хуан Альварес, испанец, лейтенант Эдгберн, который женился на девушке, на которой собирался жениться капитан Баррингтон-Эдвардс, и, наконец, сам экс-капитан Баррингтон-Эдвардс. Осторожнее, спокойнее, друг мой. Не волнуйся. Все эти убийства были совершены с определенной целью, дьявольским методом и ради любимой уловки дьявола – богатства. Эти богатства, мистер Нэрком, должны были прийти в форме драгоценных камней, славных сапфиров Цейлона. И пятеро из восьми человек, которые должны были стать богатыми благодаря этим сапфирам, загадочным образом погибли в окрестностях Леммингем-Хаус.

– Клик! Моя шляпа! – Нэрком вскочил, когда заговорил, а затем опять рухнул в кресло. – А, Баррингтон-Эдвардс, человек, который там живет, имеет дело с драгоценными камнями. Тогда этот человек…

– Осторожно, друг мой, осторожно… Не хватай первого кролика, выбегающего из норы, – он может быть мелким крольчонком, и ты упустишь большого и жирного кроля. Помни, в этом доме живут два человека. Мистер Арчер Блейн является наследником мистера Баррингтона-Эдвардса, а также его племянником и… Кто знает?

– НУ И НУ! Какое подтверждение… Какое ужасное подтверждение! Клик, ты выбиваешь последнюю опору из-под моих ног. Я-то думал, что это всего лишь дикие фантазии впечатлительной женщины! – взволнованно воскликнул Нэрком, вскочив на ноги. – Боже мой! История мисс Вальмонд подтверждена тобой таким ужасным образом.

– Мисс Вальмонд? Кто она? Имеет ли она какое-либо отношение к той мисс Роуз Вальмонд, чье имя так часто встречается в газетах в связи с дарами для католических приютов и домов призрения?

– Да, именно эта леди. Ее благотворительные организации бесчисленны, ее жизнь – псалом. Я думаю, что она сделала больше добра людям в своей скромной и смиренной манере, чем половина гильдий и миссий в Лондоне. У нее независимое состояние, и она живет в компании с недееспособной и почти слабоумной матерью и братом, который, как мне говорят, готовится принять сан. У них прекрасный дом, окруженный великолепной территорией. Стены отделяют ее сад от Лемминг-Хаус.

– Ах, понимаю. Тогда, выходит, она соседка Баррингтона-Эдвардса?

– Да. Из задних окон ее резиденции можно заглянуть в его двор. Вот так… Клик! – голос мистера Нэркома дрожал от волнения. – Ты помнишь, я сказал недавно, что у меня есть нечто поразительное, что я могу рассказать о Баррингтоне-Эдвардсе? Что-то, что не связано с этим старым армейским скандалом? Если бы не безупречная репутация моего информатора; если бы это была любая другая женщина во всей Англии, я бы подумал, что она страдает галлюцинациями из-за подсознательных страхов и перенапряжения разума, напуганного всеми этими отвратительными преступлениями в окрестностях; но мисс Вальмонд…

– О! – восколикнул Клик, внезапно обернувшись. – Выходит, мисс Вальмонд рассказала кое-что о Баррингтоне-Эдвардсе?

– Да, нечто ужасное. Сегодня утром она пришла ко мне с надеждой, в крайне измученном состоянии, словно ее пытали до последнего предела человеческой выносливости. Она боролась в безмолвном сражении с собой несколько недель, как сказала она, но ее совесть не позволяет ей больше хранить ужасающую тайну, равно как рассказать обо всем – ее долг перед Небесами. Проснувшись в глухой ночи от чувства угнетения, она подошла к окну, чтобы открыть его, и, заглянув случайно в сад Леммингем-Хаус, она увидела человека, выскочившего из задней двери дома Баррингтона-Эдвардса в одной пижаме, за которым гнался другой мужчина, которого она посчитала самим Баррингтоном-Эдвардсом. Она увидела, как этот второй человек открывает дверь в боковой стене и выталкивает беднягу на дорогу, где тот впоследствии и был найден констеблем.

– Боже всемогущий!

– Ах, это еще не все, хотя великолепно подтверждает твои выводы. Но дальше – еще хуже. Не в силах преодолеть любопытства, смешанного со страхом, которое притягивало ее ночь за ночью к окну, она видела, как то же самое случалось снова с четвертым и, наконец, с пятым мужчиной – с перепонкой, – и в тот последний раз она увидела лицо преследователя совершенно ясно. Это был Баррингтон-Эдвардс!