Томас Ханшеу - Человек из Скотланд-Ярда

© ИД «Флюид ФриФлай», 2019

ГОСПОДИН МАВЕРИК НЭРКОМ, суперинтендант Скотланд-Ярда, отбросил в сторону газету, которую читал, и развернулся в своем крутящемся кресле, насторожившись, как терьер, который учуял крысу.

Он знал хорошо, что предвещали шаги в коридоре, ведущем к его кабинету. Его посыльный наконец возвращался.

«Отлично!»

Теперь он займется реальными вопросами, вместо того чтобы копаться в горах насмешек придирчивых критиков и колкостей фанатичных репортеров, которые, казалось, решили, что Скотланд-Ярд, как и все силы правопорядка, вместе взятые, – скопище кретинов, раз каждый злодей в Лондоне не был призван к ответу и не все гнусные тайны трущоб раскрыты.

«Шайка бездельников! Поручить бы этим горлопанам расследование, чтоб на собственной шкуре оценили, насколько проста работа полиции! Раз они такие умные, посидели бы до двух часов ночи в кабинете, пытаясь сложить фрагменты головоломки, в поисках убийцы, которого никто не видел. Да и кто убивал способом, который ни медицинская наука, ни юридический опыт не могли идентифицировать. Черт их всех побери…»

Дверь открылась и закрылась, и сержант уголовной полиции Петри шагнул в кабинет, снял шлем и застыл по стойке «смирно».

– Ну что там? – прорычал офицер, нервно постукивая пальцами по столу. – Говори! Это была ложная тревога или нет?

– Нет, сэр. Дела еще хуже, чем нам сообщили. Все оказалось много страшнее…

– Боже! Вы имеете в виду… Он мертв?

– Да, сэр. Мертв как Юлий Цезарь. Умер за двадцать минут до моего прибытия, – последовали громкий щелчок пальцев и резкое движение руки. – Так же, как другие, сэр. И никаких следов того, что вызвало смерть. Это пятый подобный случай, шеф! Никаких следов! Газеты опубликуют отчеты завтра.

– Отчеты? Они теперь считают нас совершенно беспомощными? – тут Нэрком всплеснул руками и рассмеялся безрадостным, нервным смехом. – Они могут вылить на нас еще больше помоев, разве нет? Повесить на нас еще больше собак? Выставить нас еще большими идиотами?.. Отнюдь не лучшее утешение для замученного жизнью налогоплательщика – узнать, что в любой момент, в любой час дня и ночи его может прикончить неизвестный злодей и что начальники учреждения, которое охраняет его покой за его же счет, способны сообщить его безутешной семье только: «Вот это да! Ну, ничего себе!» В городе воцарилась атмосфера чрезвычайного замешательства. Теперь мы должны доказать, что эффективность нашей уголовной полиции достаточно высока, чтобы не служить объектом издевательских фельетонов. И все это валится на мою голову, день за днем!.. Как будто я проклят, как будто все эти неудачи только того и ждали, пока я займу это кресло. И никакого внимания ошеломительному успеху прошлых шести лет. Ни единого слова о том, как полицейские управления других стран завидовали и жаждали обучиться нашим методам. Два месяца неудач, и все забыто! Господи, Гарри! Я готов обратиться к самому дьяволу, лишь бы заставить этих газетных писак взять свои слова обратно!

– Так почему вы не сделаете так, сэр? – тут Петри понизил голос на тон или два и настороженно осмотрелся по сторонам. Лишь убедившись в отсутствии посторонних, что в этих стенах само по себе было невозможно, он набрался храбрости заговорить вслух. – Бесполезно отрицать факты, господин Нэрком, что он не был одним из нас – одним из штатных сотрудников, я имею в виду, – тот парень, кто тянул на себе нашу контору в последние годы. Я имею в виду Клика, сэр. Вы знаете это, и я это знаю. Не знаю, в ссоре вы с ним, или же он отправился на выполнение сугубо секретной миссии, которая мешает ему заниматься текущими вопросами Скотланд-Ярда. Но если это не так, послушайте моего совета, сэр: немедленно вызовите его и поручите ему это расследование.

– Прекратите нести вздор! Вы думаете, что я ждал бы до сих пор, если бы мог что-то сделать? Поручить Клику это расследование! Как, забери мою душу дьявол, я могу сделать это, если я не знаю, где его искать? Он исчез вскоре после случая с Лапой Пантеры, шесть месяцев назад. Бросил свое жилье, дал расчет домработнице, уволил своего ассистента, Доллопса, и уехал, господь знает куда и почему, – прорычал Нэрком.