Пьер Вери: Завещание Базиля Крукса

С другой стороны, помните сцену на палубе, когда вы помешали мне взять вашу папиросу? Я понял, что вы не хотите, чтобы кто-либо касался губами того, что трогали вы, и сопоставил эту мысль с вашей таинственной фразой. Чтобы окончательно убедиться в правильности своих предположены, я устроил восстановление сцены в баре. Когда синьоре Лауре пришлось пить, она поколебалась. Я понял: в свое время она отпила не из своей рюмки, а из рюмки капитана Родериго. Почему?

Я уже давно заметил, что синьора Лаура очень суеверна. А беседа, которую я с ней имел, лишний раз убедила меня в том.

— А, — улыбаясь заметила Лаура, — так вот чем объясняется наш тогдашний разговор.

— Вывод ясен: синьора Лаура пила из рюмки капитана, чтобы узнать его тайну. Ибо у капитана, несомненно, есть какая-то тайна. А отпить из стакана другого человека, согласно распространенному поверью, лучший способ проникнуть в его тайные мысли.

— Что ж, разве это не красивое поверье? — смущенно улыбаясь, сказала Лаура.

— А мне кажется, что вся манипуляция — не более, нежели скрытая форма поцелуя, — буркнул Пигот.

Синьора Лаура покраснела до ушей. Нунец неодобрительно посмотрел на своего подчиненного, который лишний раз доказал, что не умеет вести себя в дамском обществе.

— Итак, я понял, — продолжил Транкиль, — что капитан Родериго страдает какой-то заразной болезнью. Но как было связать это открытие со всем тем, что я знал или подозревал? И вот, мучимый болями, я сел и стал размышлять. Результаты размышлений я запечатлел в следующей записке:

«Единственная связь между Грегорио и „Альдебараном “— 35 томов Лопе де Вега, купленные шесть месяцев тому назад капитаном Родериго у Грегорио.

Через две недели после покупки этих томов капитан Родериго отказался от своего намерения выйти в море.

На следующий день после убийства синьора Тейа на „Альдебаране “, Грегорио убит в своей лавке человеком в перчатках».

Никаких выводов из сводки нельзя было сделать. Но это стало возможно после того, как, обследовав собрание со чинений Лопе де Вега, я установил, что его трогал «человек в перчатках». Тогда я продолжил свою запись:

«Том XIII представляет огромную ценность. Его разыскивает „человек в перчатках “. Если так, то между покупкой Лопе де Вега и изменением плана капитана может быть какая-то внутренняя связь.

Чтобы ее установить, нужно определить причину, изменившую намерения капитана. Эта причина болезнь. Не исключено, что болезнь вызвана „человеком в перчатках “, чтобы помешать капитану покинуть Сантандер. От болезни вполне естественным является переход к врачу. От матроса Козимо я узнал, что капитана лечил доктор Каучо. Не привил ли он капитану бациллу туберкулеза? Надо наблюдать за Каучо».

Среди присутствовавших прошел ропот, который был немедленно покрыть звучным голосом капитана:

— Каким безумцем я был! Да, Каучо делал мне впрыскивания, и я думал, что он лечит меня!

С этими словами он подошел к доктору. Вид его был так грозен, что доктор невольно съежился, но тем не менее с деланным спокойствием сказал:

— Я проиграл игру, но разрешите мне, капитан, сказать несколько слов после того, как кончит Транкиль.

— Я уже почти кончил, —заявил француз. —Для наблюдения за Каучо я поставил Филиппа, брата Бартоломео. Отчаявшись найти то, что он искал, Каучо под видом эксцентричного велосипедиста отправился через Рейнозу в Санта Мария де Кавон. Мне удалось выследить его, и однажды ночью, усыпив его, я ознакомился с содержанием его бумажника. Я нашел там бумаги исчезнувшего Кнатца и письмо некоего Крукса. В этом письме стояло, что предъявивший его вместе с единственным сохранившимся в обращении романом «Дочь Золушки» нотариусу Дентарро в Санта Мария, будет наследником всего состояния автора письма. Итак, загадка раскрывалась. Каучо искал роман «Дочь Золушки», проданный капитану Родериго антикваром Грегорио вместе с сочинениями Лопе де Вега.

Я немедленно предупредил нотариуса и решил в дальнейшем воспользоваться тем, что Пигот, ранее меня установивший предмет вожделения таинственного убийцы, должен был подстроить этому последнему ловушку и поставить роман на прежнее место.

Забыл сказать, что я просил нотариуса сообщить Каучо, будто месяц тому назад к нему являлся с книгой человек, в котором Каучо должен был признать Кнатца, к тому времени исчезнувшего.

Вчера я зашел в каюту капитана, взял там роман, переплетенный в обложку тома XIII сочинений Лопе де Вега, и положил его в сундук исчезнувшего кочегара. Ставя Каучо на нос, я был уверен, что он воспользуется случаем. Каучо попался в ловушку и действительно взял из сундука книгу, за которой так долго охотился. Между тем, на странице 173 ее я успел написать: