Жорж Сименон - Мегрэ и старая дама

— Как только Валентина мне позвонила, я сразу же приехал, но было уже поздно. Надо же было — пуля угодила прямо в аорту! Даже переливание крови, если бы его сделать вовремя, оказалось бы бесполезным.

— Это вы звонили мне в отель?

— Да, она просила меня сообщить вам.

Валентина стояла перед ними в проеме двери, руки и платье были у нее испачканы кровью.

— Какой ужас! — сказала она. — Когда вы были у меня вечером, мне и в голову не приходило, что такое может случиться. И все потому, что я и на этот раз забыла повернуть второй выключатель и зажечь свет в саду…

Мегрэ не обернулся к ней. Тяжело вздохнув, он еще раз посмотрел на лицо Анри Трошю, погибшего вслед за сестрой. В эту минуту он думал уже о том, что он скажет его родным.

— Я вам сейчас все объясню, — снова заговорила Валентина.

— Я все знаю.

— Вы не можете этого знать. Я уже поднялась к себе… Я уже лежала в постели…

Он впервые видел ее небрежно одетой. В волосах у нее были бигуди, из-под наспех надетого платья выглядывала ночная рубашка.

— Мне казалось, что я наконец заснула. Вдруг кот вспрыгнул ко мне на кровать. Он разбудил меня. Я прислушалась. Из сада доносился шум, такой же, как производили вы, когда пришли вечером.

— Где был револьвер?

— В ночном столике. Это револьвер моего мужа. Он приучил меня всегда иметь при себе оружие. Кажется, я говорила вам об этом.

— Нет. Но это не важно.

— Сначала я выглянула в окно, но было слишком темно. Я накинула платье и спустилась.

— Не зажигая свет?

— Да. Я ничего не видела, но слышала, как кто-то пытается открыть дверь. Я спросила: «Кто там?» Мне не ответили.

— И вы тотчас же выстрелили?

— Я не помню. Должно быть, я переспросила несколько раз. Но там продолжали возиться с замком. Я выстрелила сквозь стекло. Услышала, как человек упал. Но я еще какое-то время не двигалась, не решаясь выйти.

— Вы не знали, кто это был?

— Понятия не имела. Тут я спохватилась, что нужно зажечь свет снаружи. Сквозь разбитое стекло я увидела тело, а рядом — большой сверток. Сначала я подумала, что это бродяга. Наконец я вышла через кухонную дверь и, только подойдя ближе, узнала Анри.

— Он был еще жив?

— Не знаю. Я побежала к мадемуазель Серэ, все еще с револьвером в руке. Я крикнула, чтобы она поднялась, что мне надо срочно позвонить по телефону, и она наконец открыла мне. Я позвонила доктору Жолли и попросила его предупредить вас или же захватить вас по дороге.

— А Тео?

— Я встретила его у моей двери, когда возвращалась.

— Вернулись вы одна?

— Нет. Я дождалась на дороге доктора.

Доктор прикрыл краем простыни лицо убитого и, держа перед собой окровавленные руки, направился в ванную комнату.

У тела остались Валентина и Мегрэ. Они были одни в тесной комнате, где трудно было повернуться. Комиссар по-прежнему держал трубку в зубах.

— Что вам сказал Тео?

— Я уже не помню. Он ничего не сказал.

— Вы не были удивлены, увидев его здесь?

— Возможно. Я не знаю. Не забывайте, что я только что убила человека. Как вы думаете, почему Анри пытался залезть ко мне?

Не отвечая, он прошел в салон. Кастэн и Тео молча стояли там друг против друга. Инспектор, видимо, нервничал, на комиссара он посмотрел отчаянным взглядом:

— Это все из-за меня получилось, да?

— Я не уверен.

У Тео Бессона был скучающий вид человека, попавшего в двусмысленное положение.

— Вы, я полагаю, случайно оказались поблизости? — спросил Мегрэ.

Тео не ответил, он, казалось, извинял Мегрэ за столь грубо поставленный вопрос.

— Ну-ка, подойди сюда! — обратился Мегрэ к инспектору.

Он вывел Кастэна во двор. Они увидели кровь на мостовой и мешок рыбака, который все еще валялся там, где упал.

— Поезжай быстро в отель, где остановился Тео. Мне нужно знать, звонил ли кто ему вечером. Если тебе не смогут ответить, обойди бары, в которые заходил Анри.

— Они закрыты.

— Звони! Пусть откроют!

— А что мне спросить?

— Звонил ли Анри оттуда кому-либо.

Кастэн ничего не понимал, но ему хотелось бы по мере сил исправить свою оплошность. Он бросился к «симке», и шум ее мотора вскоре стих вдали.

Доктор Жолли и Валентина спустились из ванной.

Руки доктора были чисты и пахли мылом.

— Я тщетно уговариваю ее лечь, — заговорил он, — или позволить сделать укол. Она держится только на нервах. Ей кажется, что она в силах все это вынести.

Но через полчаса после того, как я уеду, она свалится.

Просто ума не приложу, как она могла это сделать.