Роберт Райан - Земля мертвецов

Миссис Грегсон переждала приступ тошноты. Вырвет так вырвет. Достав свой платок, она разорвала его пополам и заткнула себе обе ноздри. Не время было думать, как это выглядит.

– Фонари, –  с тревогой предупредил Бриндл. –  Кажется, пеший патруль. Должно быть, закрывают кладбище.

– Об этом не беспокойтесь.

– Миссис Грегсон, я не хочу, чтобы меня посадили за разграбление могил.

– Мы не грабим.

– Ну за осквернение.

– Еще минута – и я оскверню вас лопатой по голове, –  не шутя пригрозила она. –  Светите сюда, Бриндл.

Его скулеж придал женщине отваги, и она откинула крышку гроба, задержав дыхание, когда поднялась новая волна зловония.

«Хуже времени мы выбрать не могли, –  отметила про себя миссис Грегсон. –  Через несколько недель разложение уничтожило бы все ткани и органы. А сейчас самый пик распада, отсюда и вонь. Надеюсь, это хоть не зря», –  мысленно добавила она, откидывая покрывавшее покойника полотно. Под ним что-то прошуршало.

Хорнби лежал под саваном голый. Она заметила, что пальцы до сих пор сведены когтями. Невольно взглянула в лицо. Глаза у него вылезли из орбит. По мутным, слепым полушариям ползали крошечные, ярко-красные в свете фонаря твари. Неправдоподобно черный язык выпятился между зубами. Кожа туго обтянула череп. Но на верхней половине туловища кожные покровы оставались целы, с облегчением заметила миссис Грегсон. Пусть гнусного цвета, но целы.

Достав лупу, она принялась за осмотр голубовато-серого торса, исследуя шею и грудь и стараясь не замечать красных червей и жучков. «Третий, –  напомнила она себе. –   Ищи цифру три. Ряд черточек. Ровный, искусственный ряд».

Конечно, кожа кое-где лопнула, но трещины были рваными. Метки ножа или скальпеля нигде не находилось.

– Они подходят. Охрана, –  испуганно шепнул Бриндл.

Миссис Грегсон выругалась так свирепо, что ему сразу полегчало.

– Еще минуту. Я и так спешу, как могу.

– Черт, поторапливайтесь, они идут прямо сюда!

Она встала над гробом, вдохнула глоток более свежего воздуха и снова, как охотница за жемчужинами, нырнула в глубину. Махнула рукой, показывая Бриндлу, куда светить. Дождь шуршал по натянувшейся коже Хорнби, и она рискнула смахнуть с нее водяную пленку. Клок кожи величиной с обеденную тарелку остался на пальцах. Она попыталась стряхнуть, но плоть прилипла крепко.

– О, господи!

Она уже слышала голоса. Безнадежно. Вот тебе и поиграла в сыщицу!

Стерев блин кожи о край гроба, она вернула крышку на место. И выпрямилась, надеясь как-нибудь закрепить ее и успеть выбраться из могилы.

– Эй, там, что происходит?

Их было двое – в прорезиненных накидках и касках, но, судя по возрасту, не из фронтовиков.

– Я поскользнулась. Нечаянно. Ох, ужас какой! Понимаете, родственники попросили нас похоронить братьев вместе… Личная услуга. Вот и… – Она вытерла мокрое лицо.

– Не положено тут самим копаться, –  сказал один.

– Да, я теперь сама вижу. –  Миссис Грегсон достала из кармана плаща фляжку. –  Мне после такого падения надо выпить. Кто-нибудь хочет? Ночка предстоит не из лучших.

Патрульные дружно кивнули. Обойдя яму, она подала им фляжку с ромом. Собиралась вручить Бриндлу в благодарность за помощь, но здесь нужнее.

Когда оба выпили, миссис Грегсон забрала у шофера фонарик и указала лучом на грузовик.

– Вот какое дело: мы были бы ужасно благодарны за помощь с гробом. Его надо опустить сюда.

Она перевела луч на гроб в могиле Хорнби и услышала, как тихо ахнул Бриндл. Устанавливая крышку на место, она стерла часть налипшей грязи. И теперь в свете фонаря яснее ясного виднелись три глубоких надреза на крышке, подчеркнутые и накрытые сверху более тонкими царапинами. Римское «три».

– Интересная особа – эта миссис Грегсон, –  заметил мистер Холмс, протягивая Берту старый номер «Пэлл-Мэлл газетт». –  Прочти. А потом – сможешь ее вырезать и пристроить к нам на стену?

Простенок над очагом уже напоминал мальчику паутину – сложный узор расходящихся от центра нитей. Вернее бы сказать – от двойного центра. К тому же паук, пожалуй, был пьян и шатался, как отец Берта на Рождество. Но каким бы запутанным ни выглядел узор, мистер Холмс, похоже, держал его еще и в голове.

Отлежав день на досках, вечером бывший детектив перебирался на диван, только спину подпирал высокими подушками. Они с удовольствием поужинали пюре с сосисками – еду приготовила «девушка», которая на поверку оказалась не так уж молода. А теперь они обсуждали дело. У Берта замирало сердце: с ним разговаривали как со взрослым, не избегая никаких тем: ни секса, ни войны, ни политики. Иногда Берту разрешалось высказать свое мнение, а иногда его наниматель словно забывал о присутствии Берта в комнате. И о том, что мальчик умеет говорить.