Лилиан Браун - Кот, который разговаривал с привидениями

Они взбежали по пандусу к «игольному ушку».

– Зайдите внутрь, но дальше не ходите, – приказал Квиллер. – Там темно. Много всего навалено, можно споткнуться. Позовите её.

– Пупси! Пупси! – позвала Верона испуганным голосом.

– Громче!

Она рванулась вперёд.

– Не ходите! Слышите, что я вам говорю! Зовите её!

– Пу-упси! Пу-упси!

Квиллер водил фонариком по усыпанным соломой проходам между ящиками и прессами. Никакого движения, только кошка бросилась наутек. В углу к стене была прислонена деревянная платформа. Квиллер и в прошлый раз её видел, только она лежала на полу, и он ещё тогда подумал, что Бозвелу понадобится автопогрузчик, чтобы её поднять. Сейчас она стояла у стены.

– Стойте там, где стоите! – предупредил он Верону и пошел смотреть. – Продолжайте звать её!

Перевернутая платформа закрывала квадратный люк в полу. Вниз, в конюшню, вела приставная лестница. Квиллер посветил фонариком в люк и увидел зелёное ведерко. Он спустился и сразу же поднялся назад.

Обняв Верону за плечи, он произнёс:

– Идите назад в дом. Надо вызвать «скорую».

– Она ударилась! Где она? Я хочу её увидеть!

– Не надо. Подождите, пока приедет «скорая».

Верона упала в обморок.

Квиллер отнёс её в квартиру и осторожно положил на кровать. Уже придя в сознание, она так и лежала там, неподвижно уставившись в потолок. Он укрыл её одеялом, что-то подложил под ноги, потом позвонил в «Скорую» и доктору Галифаксу.

– Док, у меня тут мать с ребенком. Девочка без сознания, – сказал он. – У матери, по-моему, шок. Я вызвал «скорую». Что мне делать, пока они не приехали?

– Держите обеих в тепле. Пусть «скорая» отвезёт их в пикакскую больницу. Я там буду. Как фамилия?

– Бозвел. Верона Бозвел.

– Не знаю. В Мускаунти такой фамилии нет. Санитары положили Пупси на носилки и сказали помощнику шерифа, стоявшему рядом:

– Похоже, с лестницы упала, прямиком на пол в конюшню. А пол каменный. Похоже, шею сломала.

Какая тоненькая шейка, подумал Квиллер. Наверное, не толще, чем у Коко.

Когда Верону тоже унесли на носилках, Квиллер опять пошёл с фонариком в амбар и посветил вниз. Зелёное ведерко всё ещё лежало там. Он закрыл «игольное ушко» и вернулся в музей. Не успел он открыть дверь в квартиру, как что-то со свистом пронеслось мимо его ног и в мгновение ока скрылось за углом. Он бросился следом, завопив:

– Коко! А ну вернись!

Кот направлялся к амбару раза в четыре быстрее, чем был способен Квиллер. В два прыжка преодолев пандус, Коко так ловко шмыгнул в лазейку для кошек, будто в одной из прошлых жизней был амбарным котом. Квиллер распахнул большие двери, чтобы в амбар попадал свет от фонаря, и позвал Коко.

На верхней губе закололо, и он понял, что Коко побежит вниз по лестнице. Квиллер полез туда же. Потолок в конюшне был низкий, на каменном полу тоже стояли ящики и прессы, тоже лежала солома. Он посветил фонариком по стойлам и внимательно прислушался, пока не услышал знакомое урчание, которое звучало всё тоньше и пронзительнее и наконец перешло в крик. Он пошёл на звук в дальний конец конюшни, к задним дверям, через которые раньше выводили лошадей и коров. Там-то и стоял застывший в остолбенении Коко, увидевший что-то между ящиками. Это был выводок шевелящихся новорожденных котят, а рядом мама-кошка, отдыхающая на куске грязной ткани.

Квиллер схватил Коко поперёк туловища, и тот, похоже, был этому только рад. Когда они шли к лестнице, он чуть не споткнулся о лом, которым Бозвел открывал ящики. Он осветил фонариком пол. Охапка соломы в углу была придавлена, как будто кто-то там спал. Он увидел банки из-под пива и пустые сигаретные пачки. «Ну и дурак этот Бозвел! – подумал Квиллер. – Болтается туг без дела и курит, лежа на сухой соломе!»

Кот у него под мышкой заерзал, пытаясь освободиться, и он отпустил его. Ведя носом по полу, Коко пошёл по запаху, который привёл его к охапке соломы, потом к свернутому вместо подушки тряпью, потом к пятнышку засохшей крови на подушке и на соломе. Тряпьё было того же тёмно-зёленого цвета, как и куртка с надписью «ЛОКМАСТЕР, ОКРУЖНАЯ ТЮРЬМА», которую Квиллер видел на Ивовой тропинке.

Крепко держа Коко и фонарь, Квиллер поспешил в квартиру и сделал три телефонных звонка: первый – ночному дежурному в редакцию «Всякой всячины», потом – в управление шерифу и, наконец, – президенту Исторического общества.

В утреннем выпуске новостей прозвучало следующее сообщение: «Полиция нескольких северных округов ведёт розыск человека, подозреваемого в убийстве Брента Уоффла. Розыск объявлен в связи с появлением неоспоримых улик и исчезновением предполагаемого убийцы. По заявлению шерифа округа, имя подозреваемого не будет разглашаться вплоть до его ареста и предъявления обвинения».