Джорджетт Хейер - Шаги в темноте

Питера не слишком волновала судьба картины, он горел желанием поскорее узнать, чем закончился визит к художнику, но такая возможность представилась ему лишь позже, когда он одевался к ужину. Он возился с упрямой запонкой, когда в его комнату вошел Чарльз и присел на краешек кровати.

– Отлично. Я тебя ждал, – произнес Питер. – Черт бы побрал эту прачечную! Перекрахмалили рубашку… Ну наконец-то застегнул! Ты что-нибудь выяснил? Или Дюваль просто помешанный?

– И то и другое, – ответил Чарльз, прикуривая сигарету. – Из его бреда удалось выудить пару фактов. Самое главное – если Дюваль не сумасшедший, а я в этом не сомневаюсь, Монах – вполне реальное лицо. Похоже, он имеет над Дювалем какую-то власть. Тот его до смерти боится. Ясно, что Монах и, вероятно, Дюваль замешаны в каком-то грязном деле. Судя по тому, что сообщил мне наш друг, он только и ждет момента, чтобы расквитаться с Монахом.

– А в чем там дело? – спросил Питер, завязывая галстук.

– Я не понял. Звучит абсурдно, но все завязано на лице Монаха.

– Говори яснее!

– Не могу, – усмехнулся Чарльз, стряхивая пепел. – Я изложил тебе суть нашего разговора. В общем, Монах – инкогнито. По словам Дюваля, единственный человек, который увидел его лицо, сразу же умер. Не знаю, как именно, но, похоже, устрашающим образом.

– Ну и личико у этого Монаха, – ехидно заметил Питер.

В зеркале он увидел, что Чарльз нахмурился, и повернулся к нему.

– Слушай, ты веришь во все эти россказни?

Тот пожал плечами:

– Не знаю. Мы же с тобой решили, что Монах вовсе не призрак.

Питер надел жилет.

– Ни ты, ни я до сих пор не видели Монаха. Существует легенда о призраке, живущем в этом доме; нам под ноги вывалился череп, и мы заподозрили – заметь, только заподозрили – человеческий фактор. Не обязательно, что это Монах. Единственная, кто его видел, – тетя Лилиан. Согласен, она не склонна к фантазиям, однако надо иметь в виду, что дело происходило ночью, а она, как и мы, наслушалась историй про Монаха. Она была на взводе, в чем призналась сама. Ей стало что-то мерещиться. Естественно, что в таком состоянии тетя Лилиан могла углядеть любую чертовщину. У нее была только свеча, и в ее свете она увидела фигуру в капюшоне.

– А та, по ее словам, двинулась к ней, – закончил Чарльз.

– Верно. Но, как я уже сказал, с нервами у тети Лилиан все в порядке, и больным воображением она не страдает. Однако игра теней от свечи, которую она, вероятно, не слишком крепко держала в руке, вкупе с ее вполне естественным страхом могли ввести тетю Лилиан в заблуждение. Еще у нас остаются бредни этого мазилы, но на них вряд ли следует полагаться.

– Не совсем так, – возразил Чарльз. – Нам известно, что у дома дурная репутация. Не хочу драматизировать случившееся, но не стоит вдаваться в другую крайность и с ходу отметать странные обстоятельства, а именно: скрежет отодвигаемого камня и в высшей степени подозрительный разговор между Стрейнджем и Фрипом. Если бы не факт, что кто-то очень интересуется монастырем, я бы и внимания не обратил на болтовню Дюваля. Но мы же знаем, что кто-то проник в дом через тайный ход; и нам известно, что Стрейндж имеет к этому отношение. Не могу понять, что ему нужно, но ясно же, что он преследует какую-то цель. Учитывая эти факты, нам не нужно отбрасывать Дюваля как нечто не относящееся к делу. Наоборот, я убежден, что он, как никто другой, замешан в данной истории.

Питер положил в карман смокинга чистый платок.

– Все это выглядит фантастично, – недовольно произнес он. – Вполне возможно, что Дюваля кто-то преследует – я всегда говорил, что он проходимец. Но какое отношение это имеет к монастырю?

– Это мы и должны выяснить.

– Спасибо за подсказку. Ну, с чего начнем? Самое вероятное объяснение происходящему – поиск клада. Если ты хочешь провести остаток отпуска, ворочая камни в подвале, значит, у тебя гораздо больше энергии, чем кажется.

Чарльз выбросил окурок в окно.

– Если это клад, то ареал поисков существенно расширяется. Фрип, по-моему, собирался облазить весь дом.

– Вопрос исчерпан. Мы же не можем вскрыть полы в каждой комнате или перекрутить все завитушки на панелях, чтобы найти еще одну «нору монаха». Было бы проще, если бы у нас имелась история дома, но у нас ее нет.

– Да, и это мне кажется странным.

– Ты хочешь сказать, что кто-то ее умыкнул?

– А тебе не приходило подобное в голову? У этого места наверняка есть история. И в библиотеке должны быть хоть какие-то записи.