Лилиан Браун - Кот, который жил роскошно

– Слушай, а где джин?

– Под запасной шиной в багажнике!

– Не могу найти арахис.

Был субботний вечер, и постояльцы веселились допоздна. Очевидно, в их увеселительную программу входили также водные процедуры – сила бьющей по эмалевым поверхностям воды равнялась напору Ниагарского водопада. Квиллер лежал без сна и ждал окончания потопа.

А сиамцы мирно спали у него в ногах, когда же он заворочался, чтобы переменить положение тела (затекла нога), они перебрались к нему на колени. Далеко за полночь прибыла новая партия путешественников. Захлопали автомобильные дверцы, заскрипели деревянные ступени, зазвучали оживленные голоса.

– Притащи заодно мою сумку с «молнией»!

– Это ещё какую?

– Синюю!

– Ключ у тебя?

– Ага, вот только двести третий найти не могу.

– А с Пьером кто погуляет?

В ванных комнатах снова зашумел Ниагарский водопад, заглушивший на время звук телевизоров, Квиллер снял кошек с колен, но они, не открывая глаз, легли ему на грудь.

Шум и возня продолжались до четырёх утра, после чего наступило затишье, и Квиллер стал погружаться в сон. Но в пять проснулись постояльцы, рано отправляющиеся в путь. И опять Ниагара в ванных, грохот автомобильных дверц, шум прогревающихся моторов. У Квиллера были все основания приветствовать начавшийся день брюзжанием, но он проявил восхитительное спокойствие. Жители Мускаунти отговаривали его от этой поездки, поэтому он решил с самого начала доказать им их неправоту. «Как чудесно, – повторял он самому себе, – я провожу время».

На второй день путешествия панорама лесов и полей сменилась панорамой рекламных щитов, заправочных станций, автомобильных кладбищ и магазинов. Движение на шоссе стало оживленней, Квиллер прибавил скорость. И сразу пассажиры на заднем сиденье заводили носами, возмущенные возросшим выделением газа; Юм-Юм принялась горько жаловаться. Квиллеру же вид пересекающихся шоссейных полос низко пролетающих авиалайнеров и изломанной линии небоскребов напомнил о его оставшейся где-то в прошлом и почти позабытой городской жизни. В загазованной атмосфере даже «Спелая слива» не так оскорбляла взгляд. С магистрали он свернул на Цвингер-стрит. В воскресенье вечером центр города казался вымершим. Цвингер-стрит плавно переходила в Цвингер-бульвар с ухоженными газонами, декоративными фонарями, удобными стоянками для машин и многоквартирными комплексами. Затем бульвар сужался до района, существовавшего ещё в девятнадцатом веке и называющегося Хламтауном, посреди которого, словно часовой на страже, высилась «Касабланка».

– Ну и ну! – воскликнул Квиллер громко. – Вылитый холодильник!

И в самом деле «Касабланка», некогда белая, а теперь просто грязная, своими пропорциями смахивала на холодильник, с тёмной полосой на уровне девятого этажа, словно отделявшей морозилку. «Модернизированный мавританский стиль» – так говорилось в брошюре НОСКа о «Касабланке». Верно, Квиллер увидел несколько арок, шатрообразный верх, а также два больших фонаря в испанском духе, но в целом здание походило на холодильник. Причём не на старый холодильник начала века, когда их делали из золотистого дуба, а самый что ни на есть современный…

Развернувшись, Квиллер поставил машину вплотную к тротуару (городские власти дозволяли подобную парковку в течение двадцати минут), вытащил кошачий контейнер и латку, тщательно запер дверцы автомобиля и отправился к весьма непрезентабельному входу. Сквозь разбитые стекла фонарей проглядывали лампочки, а боковые оконца парадной двери были забиты фанерой, которую никто не удосужился даже покрасить. Квиллер осторожно взошёл по щербатым мраморным ступеням, поставил контейнер, отворил тяжёлую чёрную дверцу, попридержал её ступней и протиснулся в тёмную парадную.

– Помочь? – раздался из полутьмы чей-то голос это бегун собирался покинуть здание.

– Как вызвать управляющего? – спросил Квиллер.

– Очень просто. – Молодой человек с рыжеватыми, почти такими же импозантными, как у Квиллера, усами нажал на кнопку звонка. – Въезжаете?

– Да. А где же вы тут бегаете?

– По пустырям да между автостоянок за домом. Два круга – почти миля. И не очень много окиси углерода.

– А не страшно?

Мужчина направил на Квиллера небольшую металлическую трубку.

– Чпок! – с зверским выражением лица произнёс он. – Ух ты, симпатичные кошечки! – добавил он, обратив внимание на контейнер. Наконец в интеркоме квакнул чей-то голос, и бегун заорал: – Новый жилец, миссис Таттл. – Зажужжал замок, и молодой человек отворил дверь. – Её конторка прямо по холлу, напротив второго лифта.