Анатолий Шаров - У остывшей реки

– Может ты и прав, – медленно и чуть слышно, как бы про себя, произнес Трёхин. – Каждый должен заниматься своим делом.

Потом взглянул прямо в глаза азербайджанцу:

– Ты вот что! – Он сделал небольшую паузу. – Найми хорошего адвоката, пусть он найдет кучу болезней у твоего брата. Подаст ходатайство чтобы выпустили до суда под подписку о невыезде или домашний арест, а там видно будет. Я один звонок сделаю… Главное – толковый адвокат. Да не жалей денег-то! Не жлобствуй – знаю тебя!

– Что ты! Что ты! – замахал руками Рустам. – Как можно! Все сделаю, как велишь! Ничего не пожалею!

– Вот-вот. Сейчас главное – выиграть время!..

Через неделю Рустам позвонил Трёхину.

– Спасибо тебе, дорогой. Все сделал, как ты велел. Залог заплатил, выпустили брата. Адвокат хороший, грамотные бумаги составил.

Ну, а дальше все пошло по обкатанной схеме: поработали со свидетелями, следователя отправили отдыхать на Канары. В общем – тянули время. И уголовное дело с хорошей судебной перспективой стало разваливаться, как карточный домик. А вскоре его и совсем закрыли за истечением срока давности и недоказанностью преступления.

Трёхин вспомнил, как года три назад его приятеляколлегу, главу соседнего района, прищучили за взятки. Взяли с поличным, поместили в СИЗО. Казалось, амба, не выкрутиться. Но родственник главы, крупный заводчик, нанял московского адвоката с бульдожьей хваткой. И тот надолго затормозил дело. Нашел и нарушения процессуальных действий со стороны следствия, и противоречия в свидетельских показаниях. А самое главное, приобщил к делу справки о таких болезнях подсудимого, что, если верить этим бумагам, жить ему осталось два понедельника. Тут тебе и ишемия, и сахарный диабет, и даже рак. А справки на фирменных бланках, с подписями и печатями, все чин-чинарем. В общем, выпустили главу под миллионный залог. А адвокатская машина продолжала работать. Свидетели отказались от прежних показаний… И, как ни удивительно, суд взяточника оправдал! Глава слетал в Испанию на отдых и лечение и вскоре вышел на работу. История эта попала даже в столичную прессу. Местная почти вся была заводчиком куплена и старательно отмывала его. А в районе народные острословы шутили: «Следствие и правосудие прогнулись под властью больших денег».

Было и еще несколько схожих историй, когда, попав под следствие, чиновники вдруг обнаружили у себя кучу болезней и в одночасье становились чуть не инвалидами, которым СИЗО был совершенно противопоказан.

– Вот, учись, – шутливо наставлял супругу Трёхин. – У маленького человека и возможности мизерные, а то и вовсе нет никаких. А о тех, кто при власти и при деньгах, даже государство заботится. Вон недавно президент страны внес предложение: принять закон, по которому людей с серьезными заболеваниями на время следствия за экономические преступления не сажать в СИЗО. Так что главное – успеть нанять ловкого адвоката. И через него получить от врачей справки с нужным заключением. Ну, а дальше адвокаты за хорошие «бабки» устаканят все проблемы, в том числе помогут отмазаться от следствия и даже от суда.

Так рассуждал Тимофей Григорьевич Трёхин, смакуя с женой коньяк. И жизнь казалась ему сложенной из солнечных праздничных дней. И он на этом празднике жизни совсем не чужой.

…Москвич, просивший землю в «Серебряном бору», приехал через неделю с юристом и уже готовыми бумагами. Согласно им, учреждалось закрытое акционерное общество «Инвестстрой». Тридцать процентов акций достались Ангелине Львовне Трёхиной, а ЗАО получало в аренду на 49 лет с правом выкупа пять гектаров земли под шикарный оздоровительно-развлекательный комплекс.

Крупную сделку решили обмыть в ресторане у Рустама. Из Москвы приехал директор инвестиционной компании с молоденьким смазливым мальчиком, отрекомендовавшимся референтом босса. Гуляли в банкетном зале. Референт неотлучно находился около шефа, ухаживал за ним, наливая виски и угощая из своих рук ломтиками лимона. А тот, видимо, в знак благодарности, поглаживал референта по бедрам.

На ветровом стекле шестисотого «мерина», на котором приехал директор инвесткомпании, был прикреплен пропуск в Госдуму. Ангелину Львовну распирало любопытство. Улучив момент, она склонилась к московскому юристу, сидевшему рядом:

– Видно, ваш шеф с большими связями?

Юрист молча поднял большой палец кверху. Ангелина Львовна больше с расспросами на эту тему не докучала.

Выпивали долго. И за хозяев района, и за будущий комплекс, и за взаимопонимание и процветание бизнеса. Рустам лично следил за обслуживанием гостей, иногда по их просьбе присаживался за стол и выпивал с ними рюмочку. Он был здесь чем-то вроде тамады: предлагал тосты, шутил, рассказывал байки и анекдоты. Трёхину запомнился про поезд. Едут в купе мужчина и женщина. Мужчина на верхней полке, а дама внизу. Мило беседуют целых полчаса. Потом мужчина свешивается сверху и говорит: «Милая, как вас звать-то?!» А та в ответ: «А чего меня звать. Сейчас выпью, закурю и сама к тебе залезу».