Анатолий Шаров - У остывшей реки

Предприниматель приехал и предложил на окраине Зареченска построить автозаправочную станцию с минимаркетом, шиномонтажом и мелкими ремонтными услугами. Под шиномонтаж наметил использовать бывшее помещение стационарного поста ГАИ, которое пустовало уже лет пять. Предприниматель увлеченно рассказывал, какое удобство АЗС сулит не только жителям Зареченска, но и транзитному транспорту. Но, видя, что глава не проявляет ни малейшего интереса к его проекту, бизнесмен умолк.

Трёхин поднялся с кресла, подошел к окну и посмотрел на зеленеющие деревья в сквере около райадминистрации. Его внимание привлекли два воробья, которые дрались из-за хлебной корки около весенней лужицы. Сначала победил было тот, что покрупнее, но только он отвлекся на секунду, чтобы попить воды из лужи, как маленький воробышек юркнул с яблоневой ветки вниз и, на лету схватив корку, упорхнул из сквера.

«Кто смел – тот и съел», – усмехнулся про себя Тимофей Григорьевич и, подойдя к столу, опустился в кресло. Он пристально посмотрел в глаза губернскому визитеру и тихо, как бы нехотя, спросил:

– А что я буду иметь от этого вашего проекта?

Бизнесмен решил, что глава проявляет живейший интерес к предстоящей стройке и принимает его предложение. Он стал говорить о будущих налоговых поступлениях в районную казну, о дополнительных рабочих местах, об эстетическом облике Зареченска. Но Трёхин перебил его:

– Вот что, господин хороший. У нас по генплану на этом месте будет гостиничный комплекс. Ваша АЗС, к сожалению, сюда не вписывается.

– Но ведь план можно скорректировать! – встрепенулся гость.

– Все! Разговор окончен!

Бизнесмен опешил:

– Тимофей Григорьевич, я хотел…

– Я сказал вам свое мнение. До свидания!..

А месяц спустя, проезжая Зареченск, предприниматель остолбенел. Там, где он хотел «приткнуть» свой автозаправочный комплекс, вовсю строили небольшую газозаправочную станцию. Без минимаркета и шиномонтажа. Он навел справки и с удивлением узнал, что место под строительство получил бизнесмен из соседнего региона.

Они были знакомы, не раз встречались по делам. Только тот занимался газовыми АЗС.

Он позвонил удачливому сопернику:

– Как тебе удалось уломать «хозяина»?

– А я сначала – к хозяйке. Она потребовала двадцать процентов!

– Но ведь это грабеж!

– А куда деваться? Лучше синица в руках, чем утка под кроватью. Да и вообще: главное – ввязаться в драку, а там видно будет. Может, эмир помрет, или ишак сдохнет…

По пятницам Трёхин пристрастился ходить в ресторан. Иногда вместе с супругой, но чаще один. После окончания рабочего дня шофер отвозил его в одно и то же место – «Оазис». Так назывался ресторан в центре города. Хозяин, азербайджанец Рустам, один из первых проторил дорожку к новоиспеченному главе района. По дешевке выкупил добротное здание бывшего райпотребсоюза. Конечно, не без помощи Трёхина, за что платил ему десять процентов с прибыли. Кроме того, глава приходил сюда как домой: пил и ел на халяву.

В пятницу в ресторане бардачный день. Играет оркестр, чернявый паренек с жидкой бородкой и вертлявая девица под «минусовку» поют, развлекая публику. Репертуар у них отработан: сначала медленные песни, без куража, а потом добавляют азарта, особенно под заказ, расходятся вовсю. Если приходит Трёхин – не обходится без «конфеток-бараночек». Музыканты уже знают пристрастия районного босса. Они запевают, а когда доходит до припева, Тимофей Григорьевич, изрядно приняв на грудь, вскакивает с места, берет микрофон и поет сам. Публика в восторге от поющего райглавы, который также рад «оторваться»…

Чаще всего загул начинается в пятницу, продолжается в субботу и заканчивается в воскресенье ночью. В понедельник Трёхин идет на работу с великого бодуна. Проведя планерку, запирается в кабинете, «поправляет» здоровье коньячком. Так и проходит рабочий день: за телефонными разговорами, приемом редких посетителей, подходами к мини-бару.

Как-то, придя из ресторана поздно вечером в пятницу, он застал супругу на кухне, где она в одиночестве лениво потягивала «текилку». Вообще-то Ангелина Львовна была равнодушна к выпивке. Правда, в хорошей компании под настроение могла выпить рюмку-другую водки или коньяку. Вино не признавала и, когда кто-нибудь потчевал ее испанским или аргентинским вином, отнекивалась:

– За сто пятьдесят рублей купить в Аргентине, привезти сюда, перепродать три раза с хорошей наценкой. Не верю! Размешали где-нибудь в Подмосковье в подвале спирт с водой, добавили красителя и ароматизатора – и вперед! – И, чуть помедлив, добавляла с сарказмом классическое: – Бургундское, ярославского разлива! Так что мне лучше водочки!