Рената Окиньская - Эксклюзивное право на любовь

– Дурак, что ли? – возмутилась я. – Какая ещё, на фиг, бомба? Кристина, открывай уже!

Погоняемая со всех сторон подруга, которой и самой было жутко интересно, принялась разворачивать верхний слой обычной серой бумаги. Глаза у неё сияли, и я готова поспорить на что угодно, что она, как, впрочем, и мы с Анькой, была уверена, что это от Виталия. Вообще-то это не в его стиле, как-то не вязалось с его характером, но кто знает?.. Может, весна и Кристина растопили в нём этот его вечный холодок?

Под серой бумагой обнаружилась коробка, обёрнутая яркой блестящей фольгой, поверх которой почему-то в несколько слоев была намотана стрейч-пленка.

– Господи, а это ещё зачем? – удивилась я.

– Наверное, внутри что-то хрупкое? – предположила Аня.

– Скорее уж что-то ядовитое, – внёс поправку Витек, со всех сторон осматривая посылку.

– Дурак! – разозлилась Аня. – Не можешь чего-то хорошее сказать?

– А что я-то? Зачем, по-твоему, её так замотали?

Кристина тем временем срезала слой стрейча, и принялась за обертку.

Мне показалось, что комнате поплыл мерзкий сладковатый душок, но я сначала не обратила на это внимания. Однако когда она сняла обёртку, душок превратился в вонь. Самую настоящую вонь, которую ни с чем нельзя спутать! Так приторно и тошнотворно пахнут дохлые кошки…

– Мать моя, что это? – растерялась Аня.

Улыбка стекла с Кристининых губ, да и у нас всех лица были обалдевшие. Под обёрткой оказалась розовая коробка. Подруга подняла крышку, пару секунд смотрела на то, что под ней, потом вскрикнула и отскочила в сторону.

На дне коробки лежала чёрная атласная подушка, на которой была разложена огромная мёртвая крыса. И вонь от неё шла просто нестерпимая! А рядом листочек бумаги, на котором было напечатано: «УБИРАЙСЯ!!!».

– Вот жесть! – прошептал потрясённый Витёк. У остальных слова нашлись не сразу.

– Что это? – губы у Кристины чуть дрожали, а в голосе послышались слёзы. – Твою мать, что это такое??

– Кры-ыса… – испуганно протянула я.

– Нет, да что же это такое творится?! – возглас возмущенной Марины Викторовны, о которой мы как-то забыли, заставил всех нас вздрогнуть. Она грохнула трубкой об стол, поднялась и решительно направилась к нам. – Вы что там такое вытворяете?? Дышать же нечем! В конце концов…

Тут она добралась до Кристининого стола и увидела коробку. Чуть-чуть постояла, являя собой живое олицетворение выражения «глаза полезли из орбит», а потом…

– А-а-а-а!!! Крыса!!! А-а-а!! Вон! Вон! Уберите её!! Фу, придурки, что за мерзость вы принесли?! УБЕРИТЕ ЭТО НЕМЕДЛЕННО!!!

Она кричала так, что стены дрожали, и при этом толкала под руки Витька, видимо как единственного представителя мужского пола в нашем кабинете. Причем толкала так, что ему пришлось упереться в стол, чтобы не кувырнуться в эту коробку носом.

– Ну что вы замерли как истукан?? Унесите это!! Фу!! Дрянь!! – и тут она ещё зачем-то ка-ак грохнула кулаком по столу.

Мы все хором вздрогнули, а для Витька это, судя по всему, явилось руководством к действию: он брезгливо ухватил коробку за край, сверху запихал всю обёртку, стрейч и бумагу, и бегом ринулся из кабинета.

– Боже мой! Ну как тут работать?! Ну, это же надо догадаться!! – разорялась Маринвиктырна, но тут обычно тихая Кристина не выдержала и рявкнула в ответ:

– Да заткнитесь вы!!

– Что-о-о? – такое обращение для нашей грымзы явно было внове.

– Рот, закрой, дура! – подруга относилась к тому типу людей, которых трудно вывести из себя, но уж если удалось, то потом ещё труднее загнать обратно. – Чего разоралась? Ты что, думаешь, я сама её сюда принесла что ли? Мало того, что меня саму всю трясет, так ты тут ещё истерики закатываешь!

На Кристину и в самом деле было больно смотреть, такое у неё было обескураженное и расстроенное лицо. Я подошла и обняла её за плечи.

– Ты только не расстраивайся, – попросила я, хотя сама не представляла, как не расстроиться в такой ситуации. – Это просто чья-то очень дурацкая шутка.

Марина, оскорбленная до глубины души, пулей выскочила из кабинета. Анька нараспашку раскрыла оба окна, и в комнату потянуло свежий воздух. Не совсем, правда, свежий, все-таки на территории АТП обычно пахнет выхлопом, солярой, ещё чем-то таким техническим, но всё же это намного лучше, чем невыносимая трупная вонь.

– Всё! – отрапортовал, вернувшись, запыхавшийся Витёк. – Я её в мусоросжигатель бросил! Там как раз какой-то хлам жгут!

– Спасибо тебе, – Кристина жалко улыбнулась.