С. Ван Дайн - Смерть коллекционера

– Боже! Боже мой! Да как же это? Да что ж это такое? – бормотал он, словно не в себе.

Вэнс – само спокойствие – с сигаретой в руке взирал на распростертого Рида.

– Это возмездие, – объяснил он Энрайту. – Справедливая кара. Рид истязал и унижал добермана, и вот доберман поквитался со своим обидчиком.

Вэнс опустился на колени, пощупал пульс Рида, осмотрел рану на горле и встал, поежившись.

– Он мертв. Клыки славного Рупрехта повредили яремную вену и сонную артерию. Рид умер почти мгновенно от огромной кровопотери и, возможно, от воздушной эмболии. Утруждать врачей бессмысленно.

В этот миг к нам подбежал дежурный полицейский. Узнав Маркхэма, он приложил руку к фуражке:

– Какие будут распоряжения, сэр?

– Вызовите «Скорую», – сдавленным голосом проговорил Маркхэм. – Вот, рекомендую – сержант Хис из убойного отдела.

Дежурный полицейский поспешил к телефону-автомату – ближайший находился на Семьдесят второй улице.

– А мне что делать? – простонал несчастный Энрайт.

– Ступайте домой, выпейте чего-нибудь покрепче и постарайтесь обо всем позабыть. Если вы нам понадобитесь, мы за вами заедем, – сказал Вэнс.

Энрайт предпринял бесплодную попытку ответить, развернулся и побрел прочь. Скоро его крупная фигура скрылась в тумане.

– Поедемте и мы, Маркхэм, – проговорил Вэнс. – Рид являет собой пренеприятное зрелище. Сержант позаботится о том, чтобы труп убрали с глаз долой. Мы, – обратился он к Хису, – будем в доме Коу. Приезжайте сразу, как разберетесь с этим безобразием.

Хис только кивнул. Он по-прежнему сжимал револьвер и не сводил глаз с мертвого тела, будто загипнотизированный.

– Кто бы мог подумать, что пес на такое способен? – пробормотал сержант.

– Лично я благодарен доберману, – приглушенным голосом произнес Вэнс, идя к машине.

До дома Коу было всего два квартала. Ехали молча. Но едва мы уселись в библиотеке, как Маркхэм нарушил молчание, попытавшись словами выразить мучившие его эмоции:

– В последних событиях мне видится нечто зловещее. Сначала этот ваш ничем не обоснованный интерес к доберману, теперь – жестокая расправа собаки над Ридом. Но главное, наше расследование не продвинулось ни на йоту! Одна трагедия следует за другой, а мы топчемся на месте. Насколько мне известно, вы усматриваете некую связь между скотчтерьером и доберманом. Вас не затруднит сообщить мне, что было у вас на уме, когда вы увидели Энрайта?

– Ах, Маркхэм, ваша подозрительность порой ужасно утомляет! – Вэнс бродил по комнате, рассеянно глядя на китайские вазы. – Все очень просто. Узнав от сержанта, что Рид в свое время держал собаку, я весьма удивился. Такие персонажи, как он, животных не любят. Рид – законченный эгоист, притом с целым букетом комплексов. Собственно, эгоизм и развился в нем на почве тотальной неуверенности в себе. Вдобавок Рид был наделен проницательным умом, усугубленным изворотливостью. В повседневной жизни Рид не находил применения своим так называемым способностям. Он чувствовал себя ущербным и испытывал острое желание хоть на ком-нибудь отыграться, самоутвердиться за счет еще более слабого существа. Такие, как Рид, нередко заводят домашних питомцев. И не из любви к животным, а с целью поизмываться над беззащитным созданием, раз уж не получается показать себя во всей красе перед представителями homo sapience. Мучая бессловесную тварь, субъекты, подобные Риду, чувствуют себя героями и даже владыками. Кошка или собака для них – этакий клапан, надавив на который, можно выпустить пар собственной неуверенности. Шпыняя животное, всякие мерзкие риды тешат свой инстинкт доминирования. Так вот. Едва услыхав, что у Рида был пес, я решил, что нужно срочно на этого пса посмотреть. Я был уверен, что Рид жестоко обращался с ним. Когда же я увидел запуганного, несчастного добермана, я понял, что не ошибся. Маркхэм, я вам со всей ответственностью заявляю: доберман по кличке Рупрехт по всем признакам терпел от Рида разнообразные издевательства.

– Как же так, – возразил Маркхэм, – ведь пес, увидев Рида, проявил не робость, а жестокость и агрессию!

– Это потому, что за время пребывания у Энрайтов пес обрел уверенность в себе, – объяснил Вэнс. – Доброта и забота новых хозяев вернули Рупрехту мужество, свойственное этой породе собак, притом в достаточном количестве, чтобы нанести Риду смертельную рану.

Вэнс сел, закурил.

– Знаете, Маркхэм, почти каждый может стать человекоубийцей, но только персонажи определенного типа способны избить такую славную собаку, как наша Мисс Мактавиш. Ударив эту крошку по голове, убийца словно бы широким росчерком подмахнул свое преступление. Ну, теперь-то вам понятно, почему я так интересовался доберманом-пинчером?