Сирил Хейр - Простым ударом шила. Смерть бродит по лесу

— И его фамилия стала Роуз, — продолжил Тримбл, пока мистер Пейн шагал к двери.

— Естественно, — бросил через плечо мистер Пейн. — Переход от Пинка к Роузу неспроста. Доброй ночи, мой дорогой главный констебль, и еще раз спасибо за ваше гостеприимство.

Они вышли за мистером Пейном в коридор. Макуильям подал ему пальто.

— Она составила завещание в его пользу? — спросил суперинтендант.

— Да. — Мистер Пейн потянулся за перчатками и шляпой. — Все до единого пенни. Чего еще можно ожидать?

Главный констебль распахнул перед ним дверь, и его гость энергично направился на улицу, где стоял во всем своем блеске новый «фенвик-твенти». Уставший, но неуемный Тримбл последовал за ним.

— Если миссис Пинк была такой хорошей женщиной, почему помогала мужу облапошивать кредиторов? — спросил он. — Она не могла не знать…

Мистер Пейн сел в машину, нажал стартер, и мотор ожил. Потом он опустил стекло и высунул голову.

— Простите, что убегаю, — произнес он, — но если не просплю восемь часов подряд, мне конец. А завтра надо встать пораньше, у меня встреча с брокером, так что времени в обрез. Вы совершенно правы относительно кредиторов, но, как я говорил, кое в чем миссис Пинк была очень глупой женщиной. Сомневаюсь, что она вообще понимала, что́ происходит, даже когда Роуз объявил себя банкротом и отправился в тюрьму. — Он включил фары. — Кстати, когда вы об этом упомянули, я вспомнил. Похоже, что-то открыло ей глаза незадолго до смерти. Не далее как позавчера я получил от нее письмо. Возможно, оно вас заинтересует. Перешлю его вам, как только попаду в контору. Доброй ночи!

Машина тронулась и набрала скорость. Тримбл смотрел вслед огням задних фар, пока они не исчезли за собором. Теперь, когда мистер Пейн уехал, наступила долгая, благословенная тишина.

— Такой чудесный день, леди Ферлонг. Я, право, предпочитаю пройтись, — произнес Петтигрю. — Но все равно большое спасибо.

Утренняя служба в церкви Тисбери только что закончилась. Количество присутствовавшей на ней паствы сулило внушительную сумму пасхальных пожертвований. Петтигрю и его жена как раз выходили из ограды церкви, когда к ним обратилась леди Ферлонг, предложив их подвезти.

— А вы ведь поедете, правда, Элеанор? — осведомилась она. — Уверена, вы, как и я, не любите бесцельных прогулок. А кроме того, это даст нам шанс поговорить про женский институт. Нас ждут затруднения, ведь бедная миссис Пинк…

Бросив на мужа взгляд, полный горького упрека, Элеанор позволила увести себя к машине. Предложение леди Ферлонг слишком уж напоминало приказ, чтобы его легко было отклонить. Кроме того, обращение «Элеанор» на глазах у всех прихожан Тисбери! Петтигрю чувствовал, что его жена удостоилась публичного признания, и, провожая дам к автомобилю, спросил себя, хватит ли у Элеанор храбрости называть свою влиятельную покровительницу по имени. Ради того чтобы это узнать, стоило бы даже с ними прокатиться.

Свернув с шоссе, Петтигрю начал искренне радоваться прогулке. Он не слишком спешил. Элеанор, виновато подумал он, вернется скоро, и у нее будет достаточно времени приготовить все для ленча без его помощи. А потому выбрал малолюдную тропинку, которая, огибая Тисовый холм внизу склона, выведет его опять на шоссе возле отеля «У тиса». Ему встретились несколько решительного вида любителей пеших прогулок, а однажды даже обогнала вереница нечесаных и неопрятных кляч из местной конюшни, где сдавали внаем лошадей. В остальном же на тропинке было пусто, и он был предоставлен самому себе, пока, свернув за поворот, не увидел идущую в том же направлении, что и он, худощавую юношескую фигуру, которая показалась ему знакомой.

Петтигрю двигался степенным шагом уже немолодого джентльмена в не лучшей своей форме, но быстро нагнал мальчика и вспомнил, где его видел: утром он сидел в церкви впереди него. А еще ему пришло в голову, что парнишке этот пологий склон дается слишком уж тяжело. Опустив голову и плечи, он почти волочил ноги и петлял от одного края тропы к другому. Подобно любому человеку средних лет, не слишком энергичному в юности, Петтигрю был склонен критиковать молодых людей, которые не держат спину прямо. Неплохо бы ему подтянуться, перед тем как его призовут в армию, размышлял он. Хороший сержант основательно ему задал бы!

Поравнявшись с ним, Петтигрю сам непроизвольно распрямил плечи и ускорил шаг почти до военного. Юноша посторонился, чтобы его пропустить, и Петтигрю заглянул ему в лицо. Выражение его просто потрясло. Редко ему выпадало видеть на чьем-либо лице любого возраста такое полнейшее уныние.