Агата Кристи - Чисто летнее преступление

Арлекин и Коломбина продолжали свой танец. Сценой для них был весь мир…

Лунный свет, и человеческая фигура. В лунном свете Пьеро идет по лесу и поет свою песню. Увидев Коломбину, он теряет покой. Двое бессмертных исчезают, но Коломбина на прощание оглядывается. Она слышит песню влюбленного человека.

Пьеро бредет по лесу… темнота… его голос затихает вдали…

Лужайка в деревне – на ней танцуют деревенские девушки – пьеро и пьеретты. Молли в роли Пьеретты. Совсем не умеет танцевать – Анна Денман была абсолютно права, – но приятный свежий голосок, когда она поет свою песню « Пьеретта пляшет на траве »…

Хорошая мелодия – мистер Саттерсуэйт одобрительно кивает. Когда надо, Уикэм всегда выдает мелодию. Танец большинства деревенских девушек приводит мистера Саттерсуэйта в ужас, но он понимает, что это результат филантропической деятельности леди Росхаймер.

Девушки пытаются заставить Пьеро присоединиться к танцу. Тот отказывается. С белым лицом он продолжает свой путь – вечный влюбленный в поисках своего идеала. Спускается вечер. То тут, то там возникают фигуры танцующих Арлекина и Коломбины. Кругом пусто, и вот измученный Пьеро засыпает на траве. Арлекин и Коломбина танцуют вокруг него. Пьеро просыпается и видит Коломбину. В отчаянии он страстно умоляет ее… Коломбина в нерешительности. Арлекин уговаривает ее уйти. Но она не замечает его. Коломбина слушает Пьеро, слушает его песню о любви. Коломбина падает к нему в объятия, и занавес опускается.

Второй акт начинается в домике Пьеро. Коломбина сидит у очага. Она бледна и измучена. Она слушает – но что именно? Пьеро поет, пытаясь вновь пробудить в ней любовь к себе. Сгущаются сумерки. Слышатся раскаты грома… Коломбина откладывает в сторону свою прялку. Она взволнована… Она больше не слушает песню Пьеро. Комната наполняется ее собственной музыкой – темой Арлекина и Коломбины… Она просыпается и вспоминает.

Раскаты грома! В дверях появляется Арлекин. Пьеро его не видит, но Коломбина вскакивает со счастливым смехом. Вбегают дети, но она их отталкивает. Со следующим раскатом грома стены падают, и Коломбина танцует с Арлекином в штормовой ночи.

В темноте звучит песня Пьеро. Медленно загорается свет. Опять на сцене дом Пьеро. Пьеро и Пьеретта, старые и седые, сидят в креслах возле огня. Звучит веселая, но негромкая музыка. Пьеретта шевелится в своем кресле. В окно проникает лунный свет, а вместе с ним и мелодия давно забытой песни Пьеро. Он тоже шевелится.

Чуть слышная, сказочная музыка… Снаружи появляются Арлекин и Коломбина. Дверь распахивается, и в комнату входит Коломбина. Она наклоняется над спящим Пьеро и целует его в губы…

Трах! Раскат грома. Коломбина опять на улице. В центре сцены появляется освещенное окно, в котором видны фигуры медленно танцующих Арлекина и Коломбины. Постепенно они растворяются в воздухе…

Падает полено в камине, Пьеретта вскакивает, бросается к окну и опускает штору. На этом диссонансном аккорде все заканчивается…

Мистер Саттерсуэйт неподвижно сидел среди аплодисментов и криков «браво!». Наконец поднялся и вышел из зала. Здесь он наткнулся на розовую от удовольствия Молли Стэнуэлл, которую осыпали комплиментами. Он увидел Джона Денмана, прокладывающего себе путь сквозь толпу, глаза его горят новым светом. Молли подошла к нему, но мужчина бессознательно отодвинул ее в сторону. Он искал явно не ее.

– Моя жена? Где она?

– Мне кажется, она вышла в сад.

Однако первым Анну разыскал мистер Саттерсуэйт. Женщина сидела на каменной скамье под кипарисом. Когда он подошел к ней, то сделал странный жест: встал на колени и поцеловал ей руку.

– А! – воскликнула она. – Вам понравилось, как я танцевала?

– Вы танцевали… так, как вы танцуете всегда, мадам Харсанова.

Она резко втянула воздух.

– Так, значит… значит, вы догадались?

– В мире есть только одна Харсанова. Раз увидев ваш танец, его невозможно забыть. Но почему, почему?..

– А что мне было делать?

– Что вы хотите этим сказать?

– Но вы же все понимаете, – просто сказала женщина, – вы же светский человек. У великой балерины могут быть любовники, но вот муж – это другое дело. А он… он был против. Он хотел, чтобы я принадлежала ему так, как Харсанова никогда не смогла бы ему принадлежать.

– Понятно, – сказал мистер Саттерсуэйт. – Все понятно. И вы сдались?

Женщина кивнула.

– Должно быть, вы очень сильно его любили, – мягко заметил мистер Саттерсуэйт.