Агата Кристи - Чисто летнее преступление

Мистер Саттерсуэйт кивнул. В голове у него была только одна мысль.

– Поторопитесь, – сказал он. – Мы должны успеть. Мы обязательно должны успеть.

Они пробежали последний поворот и оказались перед мусорной ямой, в которой лежало что-то, чего там раньше не было. Это было тело женщины, застывшее в красивой позе, с раскинутыми руками и откинутой назад головой. Мертвое лицо и тело в триумфальной позе, залитое лунным светом.

Мистер Саттерсуэйт смутно вспомнил слова, которые когда-то сказал мистер Кин: очень интересные вещи в мусорной яме… Теперь он понял их значение.

Оранов бормотал что-то нечленораздельное. По его щекам текли слезы.

– Я люблю ее. Я всегда ее любил, – он использовал почти те же слова, которые раньше пришли на ум мистеру Саттерсуэйту. – Мы были из одного круга. У нас были одинаковые мысли, похожие сны. Я бы вечно любил ее…

– Откуда вы знаете? – спросил мистер Саттерсуэйт.

Русский уставился на него, привлеченный капризной раздражительностью его тона.

– Откуда вы знаете? – повторил мистер Саттерсуэйт. – Все влюбленные так думают и говорят… Есть только один возлюбленный…

Он повернулся и натолкнулся на мистера Кина. Возбужденный, мистер Саттерсуэйт схватил его за руку и оттащил в сторону.

– С нею были вы, – сказал он. – Только что с нею были вы.

Помолчав с минуту, мистер Кин произнес:

– Если хотите, можно сказать и так.

– И горничная вас не видела?

– И горничная меня не видела.

– Но я же видел. Почему?

– Может быть, это из-за той цены, которую вы заплатили, чтобы получить возможность видеть то, что недоступно другим людям…

С непонимающим видом мистер Саттерсуэйт смотрел на Кина несколько минут. Затем вдруг стал дрожать как осиновый лист.

– Что это за место? – прошептал он. – Где я?

– Я уже говорил вам сегодня – это моя улица.

– Аллея Влюбленных, – пробормотал мистер Саттерсуэйт. – И по ней проходят люди.

– Большинство – рано или поздно.

– И что же они находят в конце ее?

Мистер Кин улыбнулся. Он указал на развалины коттеджа над ними и сказал мягким голосом:

– Дом своей мечты… или кучу мусора – кто знает?

Неожиданно на мистера Саттерсуэйта нахлынуло непреодолимое желание взбунтоваться – он почувствовал себя обманутым и введенным в заблуждение.

– Но я … – Его голос дрожал. – Я никогда не проходил по этой вашей аллее…

– Вы об этом жалеете?

Мистер Саттерсуэйт дрогнул. Внезапно мистер Кин в его глазах вырос до невероятных размеров… Мистер Саттерсуэйт почувствовал что-то одновременно угрожающее и ужасающее… Радость, Печаль, Отчаяние.

И его душа в ужасе сжалась.

– Вы жалеете? – повторил свой вопрос мистер Кин. В нем было что-то ужасное.

– Нет, – мистер Саттерсуэйт почувствовал, что заикается, – н-н-нет.

А потом он неожиданно восстал.

– Но я вижу… – воскликнул он. – Я могу быть простым созерцателем жизни, но я вижу то, что недоступно другим людям. Вы сами так сказали, мистер Кин…

Но мистера Кина уже нигде не было.

И у Пуаро, и у меня было достаточно много неформальных друзей и знакомых. К таковым можно отнести и доктора Хокера, одного из наших близких соседей и настоящего врача. У него была хорошая привычка иногда заглядывать к нам по вечерам, после обеда, и общаться с Пуаро, гением которого он не переставал восхищаться. Сам совершенно открытый и бесхитростный, доктор восхищался талантами других, ему недоступными.

Однажды вечером, в самом начале июня, он появился у нас где-то в половине девятого вечера и углубился в приятное обсуждение того заслуживающего внимания факта, что в большинстве криминальных отравлений убийцы предпочитали мышьяк. Минут через пятнадцать дверь комнаты, в которой мы сидели, распахнулась, и в ней появилась возбужденная особа женского пола, которая и влетела в комнату.

– Доктор! Вас разыскивают! И голос, такой ужасный голос… Я здорово напугалась, правда!

В нашей новой посетительнице я узнал домохозяйку доктора, мисс Райдер. Доктор был холостяком и жил в унылом доме неподалеку от нас. Обычно такая жизнерадостная, мисс Райдер сейчас находилась в состоянии, близком к умопомрачению.

– Что это за ужасный голос, о котором вы говорите? Кто это был и в чем, собственно, дело?

– Телефон, доктор. Я сняла трубку – и там заговорил голос. «Помогите, – сказал он, – помогите, доктор. Они меня убили!» А потом как будто затих вдали. «Кто это? Кто это говорит?» – спросила я, а потом услышала шепотом в ответ что-то вроде «Фоскатин», а потом что-то вроде «Риджентс-Корт»…