Агата Кристи - Чисто летнее преступление

– На князя Оранова и миссис Денман. Разве вы не видите, как она изменилась сегодня вечером? Как будто неожиданно распахнулись ставни таинственного замка, и вы увидели сияние глубоко внутри.

– Да, – согласился мистер Кин, – возможно, вы и правы.

– Все та же старая, как мир, история, – продолжил мистер Саттерсуэйт. – Согласитесь, что я прав. Эти двое подходят друг другу – они из одного круга, одинаково думают, видят похожие сны… И мне очень понятно, как все случилось. Десять лет назад Денман, должно быть, был очень красивым молодым человеком, лихим и полным романтизма. И он спас ей жизнь. Все совершенно естественно. А сейчас – в кого он в конце концов превратился? В хорошего парня – успешного, состоятельного и очень обычного. Образчик доброго английского обывателя – очень напоминает гарнитур Хеппелуайта наверху. Такой же английский и ординарный, как эта хорошенькая англичаночка со своим свежим, но абсолютно не поставленным голосом. Улыбайтесь сколько хотите, мистер Кин, но вы не можете отрицать, что я прав.

– А я ничего не отрицаю. Более того – в своих наблюдениях вы всегда правы. И все-таки…

– Что «все-таки»?..

Мистер Кин подался вперед. Его темные, полные меланхолии глаза нашли взгляд мистера Саттерсуэйта.

– Неужели вы так мало знаете жизнь? – выдохнул он.

Харли Кин оставил мистера Саттерсуэйта полным дурных предчувствий. Когда тот очнулся, то увидел, что остальные не стали дожидаться, пока он выберет себе шейный платок, и ушли вперед. Мистер Саттерсуэйт прошел через сад и, как и днем, подошел к двери на улицу. Она была залита лунным светом, и, стоя на пороге, он увидел пару, замершую в объятиях друг друга.

На долю секунды ему показалось…

А потом он четко увидел: Джон Денман и Молли Стэнуэлл. До него донесся хриплый и взволнованный голос Денмана:

– Я не могу без тебя. Что же нам делать?

Мистер Саттерсуэйт повернулся, чтобы уйти тем же путем, которым пришел, но чья-то рука его остановила. Рядом с ним стоял кто-то еще – некто, тоже видевший эту сцену.

Ему стоило бросить только один взгляд на ее лицо, чтобы понять, как сильно он ошибался в своих рассуждениях.

Она не давала ему двигаться до тех пор, пока те двое не прошли по улице и не скрылись из вида. Как будто со стороны мистер Саттерсуэйт слышал, как говорит с ней, произнося ничего не значащие успокаивающие слова, которые совершенно не соответствовали той агонии, которую он наблюдал. За все это время женщина заговорила только один раз.

– Прошу вас, – произнесла она, – не оставляйте меня одну.

Эти слова показались мистеру Саттерсуэйту странно трогательными. Наконец-то он кому-то понадобился. И он продолжил говорить ничего не значащие вещи, инстинктивно понимая, что это лучше, чем простое молчание. Так они дошли до Росхаймеров. Время от времени ее рука сжимала его плечо, и он понимал, что она рада его присутствию. Она убрала руку, только когда они дошли наконец до дома. Она остановилась – прямая, с гордо поднятой головой.

Здесь Анна Денман внезапно оставила его. Он попал в руки усыпанной бриллиантами и безостановочно причитающей леди Росхаймер, которая передала его с рук на руки Клоду Уикэму.

– Все кончено! Разрушено! Вечно со мной так происходит. Вся эта деревенщина считает, что умеет танцевать. А со мною никто даже не посоветовался…

Композитор говорил не переставая – ведь ему удалось найти заинтересованного слушателя, человека, который разбирается . Уикэм с удовольствием купался в жалости к самому себе. Закончились его словесные извержения только с первыми аккордами музыки.

Мистер Саттерсуэйт очнулся от своих мыслей. Он снова был настороже и готов высказать свое мнение. Уикэм был жуткой занудой, но он умел сочинять музыку – утонченную, легкую, как невидимая волшебная паутина, и в то же время совсем не пошлую.

Декорации были хороши. Леди Росхаймер никогда не экономила на своих протеже. На сцене была лужайка в Аркадии, подсвеченная таким образом, что выглядела загадочно-волшебной.

Двое танцевали танец, который они танцуют испокон веков. Стройный Арлекин в одежде, покрытой блестками, которые сияют в лунном свете, с волшебной палочкой в руках и маской, закрывающей его лицо… Коломбина, вся в белом, летящая в бессмертном пируэте…

Мистер Саттерсуэйт выпрямился в кресле. Он уже видел это когда-то. Ну конечно…

Его мысли перенеслись далеко от гостиной леди Росхаймер в Берлинский музей, к статуэтке бессмертной Коломбины.