Сирил Хейр - Жилец. Смерть играет

— Вы уверены, что ничего не имеете против, мистер Диксон?

— Против? Я? Что я могу иметь против Карлесс!

— Итак, Люси Карлесс, — подвела итог миссис Бассет, пожалуй, с излишним восторгом обращаясь к Эвансу. — Это будет восхитительно! И что она исполнит?

— О, Бетховена, мистер Эванс! — взмолилась мисс Портес. — Пожалуйста, пусть это будет Бетховен!

— Снова здорово! — ворвался в разговор звучный голос сидящего в углу гостиной мистера Вентри. — Мы уже слышали Бетховена в позапрошлом году. Есть ведь и другие композиторы!

— Мы несколько запоздали со столетием Мендельсона, — заметил Эванс, оставив без внимания эти возражения, — но лучше поздно, чем никогда. Люси замечательно исполняет Мендельсона. Так что попробуем его.

— Захотят ли в наше время слушать Мендельсона… — начала мисс Портес, но миссис Бассет оборвала ее:

— Чепуха, Сьюзен. Им придется послушать, даже если он им не нравится. Ведь они придут слушать музыку в исполнении Люси Карлесс.

— Мендельсон не отнимет у нее слишком много сил, — продолжал Эванс, поэтому я попрошу Люси после антракта исполнить несколько сольных пьес. Тогда оркестру придется меньше репетировать — мне бы не хотелось, чтобы в этот сезон мы слишком устали от репетиций.

— О, разумеется, вы совершенно правы! — Желая поддержать своего кумира, миссис Бассет готова была из кожи вон вылезти.

— Значит, нам придется платить аккомпаниатору, — уныло заметила мисс Портес.

Это будет не очень дорого, — постарался успокоить ее Эванс. — Правда, я не знаю, кто ей сейчас аккомпанирует.

— Лоуренс Сефтон, — тут же сообщил Диксон. — Кажется, теперь он берет довольно недорого. Она никогда ему много не платила, а сейчас вообще ничего не платит. В прошлом году они поженились, — пояснил он с мрачным удовольствием.

— Ну, тогда все нормально, — просиял Эванс. — И чтобы закончить с этим вопросом, предлагаю исполнить Пражскую симфонию Моцарта.

— О, Пражскую симфонию! — в первый раз подала голос миссис Роберте, альт. — Это та, что начинается с да-ди-да-да, пом-пом, верно?

— Нет, — снисходительно усмехнулся Эванс. — Не так. Но все равно это очень хорошая вещь, и она нам по силам. — Приняв согласие комитета как должное, он продолжал: — А теперь нам нужно выбрать коротенькую вещь для открытия концерта. — Он замолчал и уставился сквозь очки в дальний угол гостиной. — Вентри, кажется, у вас есть какое-то предложение?

Вентри откашлялся и уверенно заговорил:

— Да, собственно… Думаю, пора нам взяться за старину Генделя. Я подумал… У него есть одно превосходное сочинение… то есть Концерт для органа с оркестром. Вы-то, конечно, знаете, Эванс, но, думаю, для остальных он будет в новинку. Называется «Аллилуйя».

— Произведение для хора «Аллилуйя»? — живо переспросила миссис Роберте.

— Да нет, боже ты мой! Ничего подобного. Это в ре-миноре, в книге второй. Я забыл номер опуса…

— Опус 7, номер 3,- отчетливо произнес Эванс.

— Точно. Он состоит из двух коротких частей приблизительно на двенадцать минут, так что в самый раз для открытия концерта. Мне всегда хотелось попробовать исполнить его на органе Сити-Холл (превосходный инструмент), так что, если вы сможете вставить его в программу, лично я буду очень вам благодарен.

— Еще бы, мистер Вентри, — весьма язвительно подхватила мисс Портес.

— Имейте в виду, — поспешил заверить ее Вентри, — там есть очень простенькая и живая партия для оркестра. Собственно, именно это я и имел в виду, когда предлагал ее. Я думал, мы можем исполнить ее в обработке Генри Вуда, если вы, Эванс, согласитесь использовать кларнеты. Это добавит пьесе красочности.

— Конечно, — сказал Эванс. — То есть если остальные члены комитета согласны. Лично я думаю, что концерт «Аллилуйя» как нельзя лучше отвечает нашим целям.

Миссис Бассет, заметно порозовев, вторила ему.

— Считаю, что мы очень обязаны мистеру Вентри, — сказала она. — Кажется, это будет самая подходящая пьеса.

— Так оно и есть, миссис Бассет, уверяю вас. Я исполню ее с наслаждением.

Для постороннего уступка Эванса Вентри в отношении генделевской «Аллилуйи» для органа странно контрастировала с той властностью, что он проявил, диктуя остальные номера программы, но Петигрю уже довольно много знал о делах общества, чтобы по достоинству оценить разыгранную комедию. Вентри был довольно вульгарным толстым типом, обладающим тонким музыкальным чутьем и огромными деньгами. Ему же принадлежал солидный по размерам и богатству дом сразу за Маркгемптоном, где находилась прекрасная коллекция музыкальных инструментов и орган. Петигрю с женой бывал у него в гостях и пришел к выводу, что Вентри — всего лишь посредственный исполнитель, хотя и восторженный поклонник органа и страстный любитель Генделя. Он был уверен, что, предоставленный себе, Эванс не выбрал бы Вентри в качестве солиста для одного из своих концертов. Миссис Бассет также не потерпела бы его в числе членов комитета. В противоположность Диксону, у него в родословной не струилось ни струйки голубой крови, и он был решительно не того типа, которому она симпатизировала. Но как казначей общества Петигрю прекрасно знал, что ни Эванс, ни миссис Бассет не были независимыми. Последние несколько лет балансовые счета общества ежегодно показывали дефицит.